— У нее мужа сегодня переводят, кажется. Иван Янкович, — пояснил жене Карл.
Иванна продолжала его игнорировать, глядя в упор на Монику. Та обо всем догадалась.
— Иди в дом, я всем займусь, — попросила Моника супруга.
— Да его твоя внешность меньше всего будет волновать, если ты его и сможешь каким-то чудом увидеть! — крикнул Карл.
Иванна посмотрела на него единственным глазом настолько красноречиво, что он решил не вступать в перепалку.
— Иди в дом, Алиса может проснуться, — снова мягко попросила жена и направилась к мастерской. Старуха последовала за ней. Карл, глядя в спину двум женщинам, понял, что их лучше оставить в покое и постараться урвать для себе еще пару часов сна. День сегодня опять будет сложным и выматывающим.
Развернувшись, он направился в дом, по пути приседая и разглядывая цветочные горшки и не переставая поражаться жене — и как только успела?
— У меня клиент, — предупредила Моника Иванну, открывая дверь.
Та индифферентно пожала плечами и проследовала за ней.
Моника включила хирургический обжигающий свет. На улице в ту же минуту обрушился дождь. Две женщины, каждая несчастная и счастливая по-своему, казались парой на ковчеге. Компанию им составлял мертвый мужчина.
Моника кивнула на свой передвижной стульчик, жестом приглашая Иванну сесть. Затем критически осмотрела краску.
— Она слишком старая и черный цвет подчеркнет… Подчеркнет усталость, — неожиданно для самой себя она решила избежать слова «морщины». В груди было тепло, ее захлестнул какой-то невероятный прилив нежности к старой женщине, сидевшей перед ней на стуле. Та верно и преданно ждала своего любимого долгие годы. Невероятная сила чувств. Эмоции, перед которыми Моника всегда благоговела. Безусловно, Иванна была достойна большего, чем старая черная краска для волос. — У меня есть другая, более натуральная, тебе пойдет, — предложила она.
Иванна кивнула. И хотя она всю жизнь была жгучей брюнеткой, невероятно гордившейся своими роскошными волосами, в ней неожиданно проснулось какое-то совершенно девичье желание примерить новый образ. Хотя Иван этого и не заслужил. Во время их грядущей встречи он должен сразу понять, во что превратил ее жизнь и за что был ею уничтожен.
Моника принялась колдовать. Нанесла краску на длинные, все еще удивительно густые волосы Иванны. Мистер Смит с легким неодобрением взирал на процесс, протекавший в гробовой, в прямом смысле этого слова, тишине. Какая фривольность!
Седые волосы схватились краской моментально. Продумав все, что понадобится ей для парадного грима, Моника предложила Иванне лечь на металлический стол, вроде тех, которые используют в прозекторской. Другого способа смыть краску не было.
