— Можно я останусь?
— Нет, не нужно.
— Можно я останусь как лекарство от бессонницы? — взмолилась Изабелла, отчаянно цепляясь за последнюю возможность не возвращаться к Антонио.
— Я хорошо сплю.
— А я нет.
Матиас кивнул:
— Хорошо.
В комнате было промозгло. Неплотно пригнанные рамы пропускали влагу и сырость. Теплая девушка под боком была прекрасным способом скоротать ночь.
Откинув спартанское одеяло, он, сбросив одежду, нырнул в кровать и посмотрел в потолок. Там не было теней и отражений. Изабелла, пристроившись рядом, на одеяле, свернулась калачиком и уснула спустя две минуты. Матиас же мысленно перенесся на земляничную поляну, усеянную светом, где роса испарялась на ягодах, раскрывая их аромат. Это было настоящее волшебство. Первое в его взрослой жизни.
С тех пор так и повелось. Каждое утро в четыре часа Изабелла приходила к Матиасу. Со временем они даже перестали разговаривать. Он дал ей ключ от комнаты. Неважно, откуда и от кого она возвращалась, он спал беспокойно до тех пор, пока рядом не распускался душистый бергамот с лавандой, приправленные земляникой. Запах проникал внутрь, очищал, прогонял зловоние тюрьмы, которым пропахли даже внутренние органы Матиаса. Чуть позже аромат обогатился запахом сдобы и корицы, и ему захотелось, чтобы он не исчезал даже после пробуждения.
Матиас задумался о том, что ему нужна семья, ведь даже если старшему брату смогли подыскать невесту, то он тоже сумеет кого-нибудь найти. Далеко не всем девушкам нужны дети и мужчина в полном смысле этого слова. Каждое утро, наблюдая за Изабеллой, частенько засыпавшей в слезах, Матиас все больше убеждался, что без мужчин в женской жизни было бы гораздо меньше горя. Он просто женится на ком-то непритязательном.
На его памяти были женщины, писавшие письма даже тем монстрам, от которых он охранял мир. Одному, убившему и расчленившему тридцать девять человек, письма вообще приходили пачками. Иногда он ощущал близость с этим чудовищем — тот был лишен души и тоже был инвалидом.
— Ты знаешь, что такое любовь? — спросил Матиас, после того как часы на старой церкви пробили четыре утра и Изабелла устроилась рядом с ним на одеяле. В последнее время он все чаще не спал, дожидаясь ее прихода.
— Нет, — просто ответила Изабелла.
— Ты вообще когда-нибудь любила? — поинтересовался Матиас.
— Не знаю, а ты?
— И я не знаю.
— А твои родители?
— Их поженили.
— Давай спать.
Матиас закрыл глаза и вновь очутился на земляничной поляне. Там было приятно размышлять. Ему очень нравилась Эльза из булочной, что располагалась неподалеку от тюрьмы, но ей наверняка не нужен такой, как он. Слишком уж много желающих до ее сердца, а она девушка особенная, не для всех. Это чувствовалось в каждом ее жесте, взгляде, порыве. Она словно не принадлежала месту, в котором жила, как львица, попавшая в цыганский зоопарк, которая рано или поздно вырвется на волю и кого-нибудь покалечит.
