Алекс и Анастасия вместе выросли. Затем она тоже получила стипендию от университета на обучение и в отличие от Алекса сумела его окончить и даже получить ученую степень. Интересно, где она сейчас?
— Диана, — негромко позвал Виктор, словно собаку свистом. Диана появилась на пороге, держа в одной руке чашку с дымящейся жидкостью, а в другой деревянную подставку из можжевельника. Аккуратно поставила все на лаковый столик.
— Твой кофе.
Виктор кивнул и сунул жене под нос фото Анастасии.
— Ты ее видела когда-нибудь?
Диана присмотрелась. Лицо казалось смутно знакомым, но с фотографиями на паспорт никогда ничего нельзя сказать наверняка. Она покрутила фото в руках.
— Как ее зовут?
— Анастасия.
— Нет, таких у нас нет.
— Уверена?
Диана поколебалась, девушка выглядела знакомой, но где она могла ее видеть?
— Д-да… Уверена. Пойдем, я блины уже напекла.
Виктор молча кивнул и снова посмотрел на фото. Реакцию жены он считал моментально — она видела девицу, просто не помнила этого.
Включив небольшой фонарик, Эльза посветила в лицо Коротышке — тот действительно был без сознания. Она почувствовала беспокойство. Пощупала пульс — слабый, но стабильный. Что же произошло? Он свалился в яму. Возможно, что-то в ней? Эльза обошла яму по периметру, пробуя жестким ботинком на ощупь края. Нашла твердое основание, в метре от того места, куда провалился любимый. Встала на четвереньки, обхватила Коротышку под мышками и принялась тянуть, стараясь вытащить. Вначале ничего не получилось. Коротышка не поддавался, словно что-то держало его. Зацепился за корень? Но почему потерял сознание? Общая истощенность или недавний инцидент?
Со второй попытки он поддался, но был слишком тяжел, у девушки ничего не получилось. Кажется, в тюрьме его все-таки неплохо кормили. Она встала, крепко уперлась ногами в землю и рванула изо всех сил, делая два шага назад. Коротышка выскользнул из ямы и рухнул на гниющую листву. Дождь усилился. Черт, как назло!
Эльза снова достала фонарик и принялась осматривать молодого человека. Причину обморока она увидела сразу — сквозь кровавое месиво в районе лодыжки наружу торчала белая кость. Открытый перелом. Хуже и быть не могло.
Эльза впервые за все двести восемьдесят пять дней, проведенных в этом проклятом городе, почувствовала холод. Он был нежным, убаюкивающим, ласкающим. Похожим на теплое пуховое одеяло, под которым хотелось укрыться и забыться легким сладким сном. И спать, спать, спать, пока кто-нибудь не отменит происходящий кошмар и не сделает все правильно.
