- Да? Почему?
- Потому что так принято, - пожал плечами Влад. – Кофе – существительное мужского рода.
- Но наш мозг отказывается это принимать. Прежде, чем произнести это слово, мы напоминаем себе это дурацкое правило и насилуем собственный язык. Зачем?
- Потому что так принято!
Я вздохнула и принялась объяснять.
- В восемнадцатом веке существовало три варианта названия этого напитка: «кофей», «кофий» и «кофе». Первые два, понятное дело, относили к мужскому роду, а третий стали называть «он» просто за компанию, не смотря на то, что по всем правилам кофе – средний род. По другой версии, в 18-19 веках русское дворянство общалось между собой исключительно на французском языке. Некоторые отпрыски знатных домов даже не знали родного русского языка. Те же, кто знали и иногда на нём говорили, обильно перемешивали русскую речь французскими словечками. Такая перемешка слов и языков образовала жаргонные, на тот момент, обороты речи. Кофе во французском языке имеет мужской род. Молодой барин, обращаясь к прислуге на русском языке, но на модный, жаргонный манер, просил принести кофе, говоря о напитке в мужском роде (на французский манер), как бы показывая, что он владеет французским и ошибся в роде. На сегодняшний день нет объективных причин относить кофе к мужскому роду, это противоречит морфологическому принципу русской орфографии. Так что можешь меня хоть резать, но я буду называть кофе «оно».
Во время моего рассказа Влад не сводил с меня глаз и даже забыл о завтраке.
- Я не знал, что ты такая умница, - с улыбкой произнес он. – Думал, неграмотная девчонка, а ты, оказывается, с принципами.
- Спасибо, - смутилась я.
У Влада зазвонил телефон.
- Да? Когда? – нахмурился он. – Где? Хорошо, скоро буду.
- Что-то случилось? – обеспокоилась я, когда он отложил телефон.
- Лесавки устроили аварию на дороге. Нужно с ними разобраться, - Влад доел завтрак и ушел переодеваться.
Я пыталась вспомнить, кто такие лесавки. Так, если не ошибаюсь, они – дети лешего и кикиморы, маленькие бесята, живущие в лесу и устраивающие всякие пакости.
- Постой, но ведь лесавки не опасны, - попыталась я поговорить с Владом, когда он уже направился на выход, как всегда, одетый во все черное.
- В аварии погиб мужчина, - возразил Влад.
- Неужели ты их убьешь? – не могла поверить я.
- Да, - он не понимал, почему до меня не доходят, на его взгляд, элементарные вещи. – Гибнут люди, а это нужно пресекать.
- Но лесавки как дети! Они, должно быть, просто играли.
