— Узнал, что моя жена полная мразь, — без тени сожаления в голосе признался француз. — Она отказалась за меня платить, хотя деньги есть. Если выберусь отсюда, подам на развод, суд в такой ситуации ей ничего из моего имущества не оставит.
— Есть другие варианты получения выкупа? — спросил Данила.
— Остается работодатель. Зря я, что ли, на фирму двадцать пять лет ишачил?
Стальные ворота открылись. Во двор вкатил «Лендровер» Сармини. Сабах сам сидел за рулем. Он посигналил, сгоняя с насиженных мест группку пленных арабов, после чего загнал машину в освободившуюся тень у самой стены. Прихватив с собой раскладной походный стульчик, он направился прямиком к французу. Поддернул брюки и сел напротив, саквояж поставил рядом. Смотрел слегка насмешливо сквозь поблескивающие стекла очков.
— Они согласились за меня заплатить? — не выдержал француз.
— Есть плохая новость. Ваша фирма отказалась от вас. Никто не любит расставаться с деньгами.
— И это после того, что я для них сделал? — Инженер стал впадать в прострацию.
— Но есть и хорошая, — рассмеялся Сабах. — Ваш страховщик согласен заплатить за вас. Как только к нам поступят деньги, вы будете свободны.
— Страховщик? — не понял француз.
Сармини доходчиво объяснил ему интерес страховщика к тому, чтобы сохранить своему клиенту жизнь. Инженер буквально залучился от счастья.
— Я бы до такого не додумался. Жена отказалась, дети, работодатель. А тут вдруг — страховщик. Вы финансовый гений.
— Поздравляю, — ухмыльнулся Сабах. — Приятно слышать в свой адрес комплименты. — Сказав это, он повернулся к русским: — А вот с вами возникли проблемы. Телеканал, на который вы работаете, отказывается за вас платить. Причем не просто отказывается.
Данила и журналистка нервно жались друг к другу.
— До владельца я еще не дошел, но генеральный продюсер послал меня прямым текстом. Это плохо, очень плохо. Примерно такая же ситуация с вашим британским продюсером. Вот только англичане словесно оформили все более культурно, но с тем же результатом — иди, мол, подальше. Кто еще может за вас заплатить два миллиона? Напрягите память, это в ваших интересах.
— Два миллиона? — изумился Данила.
— Журналисты дорогой товар. Особенно если они одновременно и шпионы.
— Мы не стоим таких денег, — нервно проговорил Ключников. — Никто за нас столько не заплатит. Еще двести, триста тысяч — это реальная цифра.
— Вы недооцениваете себя, — губы Сармини кривились. — Напрягайте память.
— За нас не станут платить такие огромные деньги. Уменьшите выкуп, — попросила Камилла. — Намного уменьшите.
