Князь Вово, вѣрный данному обѣщанію, въ одиннадцать часовъ звонилъ у дверей Аникѣева. Сбросивъ съ плечъ шубку, онъ, какъ истый школьникъ, пригнулъ «дятла» къ полу, перескочилъ черезъ его голову и влетѣлъ въ комнату -- румяный, смѣющійся, веселый, съ такимъ безмятежнымъ выраженіемъ лица, будто никогда еще въ жизни не видалъ и не слыхалъ ничего печальнаго.
-- Вотъ и я,-- затрещалъ онъ, звонко цѣлуясь съ Аникѣевымъ:-- сегодня вездѣ умираютъ со скуки... я отбылъ свою повинность, и скорѣе къ тебѣ... Уфъ! усталъ! Sais-tu, je file du mauvais cotou... право! начинаю уставать... и здѣсь вотъ, подъ ложечкой, что-то неладно...
-- Просто объѣдаешься разными вредными гастрономическими штуками; поѣзжай въ деревню, ѣшь простоквашу -- и все какъ рукой сниметъ,-- отвѣтилъ Аникѣевъ съ невольной, старой симпатіей глядя на это «погибшее, но милое созданіе», какъ онъ мысленно называлъ его.
Еще нѣсколько минутъ передъ тѣмъ Аникѣевъ съ неудовольствіемъ и даже негодованіемъ думалъ о появленіи Вово. Ему, послѣ того, что съ нимъ только что случилось, хотѣлось быть одному и хоть немного разобраться въ себѣ, успокоиться. А тутъ эти откровенности, опять вся старая исторія... И какъ будто что-нибудь изъ этого выйдетъ!..
«Ни о чемъ я съ нимъ говорить не буду!» -- рѣшилъ онъ.
А между тѣмъ оказывалось, что именно одиночество было въ такомъ состояніи хуже всего, что появленіе Вово сейчасъ же его оживило, измѣнивъ ходъ и направленіе мыслей.
Вово подобрался поближе къ пріятелю, усѣлся съ ногами на низенькій диванъ, вынулъ изъ жилетнаго кармана маленькую, золотую эмалированную бонбоньерку и принялся грызть заключавшіяся въ ней мятныя лепешечки и какія-то разноцвѣтныя крупинки.
-- Ты знаешь, Миша, я не хитеръ и подкрадываться не умѣю,-- сказалъ онъ: -- а потому начну прямо: вѣдь, я сегодня былъ... tu sais où? Chez Лидія Андреевна!
Аникѣевъ вопросительно взглянулъ на него.
-- Ну да, былъ и не раскаиваюсь. Ты хочешь видѣть Соню, n'est ce pas? Такъ вотъ что: поѣдемъ завтра вмѣстѣ... Лидія Андреевна проситъ тебя объ этомъ.
Лицо Аникѣева вспыхнуло, но тотчасъ же и поблѣднѣло.
-- Если я поѣду туда, такъ единственно для того, чтобы взять Соню и ужъ больше не отпускать ее,-- неожиданно для самого себя проговорилъ онъ.
-- Voyons, tu ne feras pas de sottises!-- перебилъ его Вово.-- Скандалъ ничему не поможетъ и потомъ... вѣдь, надо же подумать о дѣвочкѣ... съ ней надо быть очень, очень осторожнымъ.
