беззвучно покинул ножны и я, крадучись, стараясь не наступать на сухие ветки, начинаю движение в сторону плача.
Незнакомка сидела на корточках, спиной ко мне, закрыв лицо руками и самозабвенно рыдая. Разметавшиеся длинные черные волосы, щедро украшенные сухими веточками, хвоей и прочим сором, грязное и порванное платье, хотя точнее просто лохмотья, было неопределенного цвета и лишь подчеркивало интересные места девушки: ямочки на пояснице, белоснежную округлую ягодицу, отсутствие трусиков и крутое бедро, переходящее в длинную спортивную ножку. Вот если бы не грязь и видимые обильные кровоподтеки! И все равно, нужно обязательно успокоить и утешить незнакомку.
Остановившись в паре шагов от девушки, начал говорить, стараясь ее успокоить, но добился лишь усиления громкости плача. Опустил руку ей на плечо и девушка зарычала! Что-то здесь не… Еж твою медь, Гюльчатай, закрой личико! Неподвижное лицо с изящными чертами, большие иссиня-черные глаза, без намека на белок с радужкой, тонкие губы и впечатляющий набор желтоватых клыков, вместо человеческих зубов. Наотмашь ударил катаром, но эта плакальщица резко отпрыгнула с места. Лохмотья взметнулись, и я буквально окаменел — ниже пояса, помимо обычных для женского пола органов, находился и тот, что есть только у самцов, причем приличного размера и уже далеко не на «полшестого»! Меня съесть хотят или полюбить?! Или она как самка богомола — сначала секс, потом еда?! Нет, я не согласен ни на какой из этих вариантов! Пошла вон, извращенка феминистического толка!
Плакальщица пыталась меня схватить и повалить на землю, я же пытался угостить ее сталью, приправив угощение редкими «Иглами». Только эта ошибка природы была быстрой и ловкой, как кот, заметивший шмат оставленного без присмотра мяса!
Устаю, дыхание хриплое, фляжка сборщика давно опустела, а это чудовище все также остается свежим и алчущим меня!
Прижат к дереву, плакальщица держит за руки, прижимается ко мне всем телом и облизывает шершавым, как наждак, мое лицо, сдабривая его липкой слюной, тяжело постанывая при этом. Какая мерзость, так еще и трется тем самым! Расстегивает мой ремень, забирается рукой в мои штаны и… Хотя бы теперь левая рука свободна. Хорошо свидетелей всего этого нет, а то пришлось бы увеличивать личное кладбище.
Нет, все! Плевать на мужскую солидарность и риск для продолжения своего рода, пора заканчивать! «Кислотная кровь» и плакальщица с диким воем падает на спину, вцепившись руками в свой пах. С размаху опускаю ногу на ее живот и пришпиливаю катаром. Контрольным выстрелом пара «Игл». А кадыка у плакальщицы нет…
