— Ты вырос.
Он искоса взглянул на нее и улыбнулся.
— Проходите в кухню.
— Мне очень жаль твоего дедушку. Прими мои соболезнования.
— Спасибо. — Возникла неловкая пауза, как бывает, когда двое людей думали, что у них найдется много общих тем для разговора, но, оказалось, что им нечего сказать друг другу. Потом Ной решил, что нашел выход из положения: — Я слышал, Финн живет в Австралии?
— Да-да, действительно. Женат, двое детей. Печально, но мы почти не видимся.
— Правда, дело вовсе не в том, что Австралия на краю света, — вмешалась в разговор миссис Шилд. Солнце светило прямо в окно, солнечные лучи согревали ее лицо. Она умиротворенно вздохнула и закрыла глаза.
— Я читал о тебе в газете: отличная работа.
— Что ты имеешь в виду, говоря «отличная работа»? — нахмурилась Грейс. — Или публичное унижение и то, что тебя считают неудачницей, теперь называется отличной работой?
Он окинул ее каким-то странным оценивающим взглядом, как если бы искал скрытые недостатки.
— Нет, — ответил он, — мне и в голову это не приходило. Я всего лишь поздравил тебя с премией Юнибанка. Она очень престижная. Я и представить себе не мог, что ты ее получишь.
Как оказалось, Ной был журналистом, точнее, политическим обозревателем, и работал главным образом на телевидении.
— Наверное, ты пользуешься большим успехом у женской части зрителей, — заметила Грейс.
— От этих слов отдает женоненавистничеством, тебе не кажется?
— Я уверена, что Грейс хотела сделать тебе комплимент, и по обыкновению у нее получилось несколько неуклюже, — вновь вмешалась миссис Шилд. — Она не слишком изменилась, с тех пор как вы были детьми.
Ной внимательно посмотрел на Грейс.
— О нет, она очень изменилась.
Грейс вспомнила, что пришла сюда затем, чтобы попросить об услуге.
— Знаешь, а ведь кое-кто из моих друзей тоже журналисты.
— Собственно, — протянул Ной, — можно сказать, что и ты из их сообщества. Просто ты занималась фотожурналистикой.
— Я бросила это занятие, — заявила Грейс.
— Она все время ищет повод для ссоры и ведет себя крайне вызывающе, — пожаловалась миссис Шилд. — Не могу понять, в чем тут дело. Ведь в семье ее все любили.
Грейс натянуто улыбнулась.
— Надеюсь, ты ничего не имеешь против, Ной, что я привела с собой собственный хор из древнегреческой трагедии.
— Знаете, миссис Шилд, — любезно заметил Ной, включая электрический чайник, — вы правы: Грейс совершенно не изменилась. Она все так же груба. Кофе, миссис Шилд? Грейс?
— Большое спасибо, я предпочла бы чай, если можно, — отозвалась Грейс.
