Перед отъездом Анжелики Грейс попросила ее в следующий раз привезти с собой Майкла.
— Я должна свыкнуться с этим. Так не может продолжаться до бесконечности. Нельзя вечно прятать своего отпрыска, словно он — что-то незаконное.
Тем не менее, ее подруги продолжали быть настороже. Стоило Грейс появиться на горизонте, как они переставали обмениваться мнениями о первых словах, произнесенных их малышами, о том, что лучше — кормить грудью или искусственными смесями, что приглашать актеров, изображающих сказочных персонажей, становится все дороже, и переводили разговор на другие, более безопасные, не касающиеся детей темы. Они прекращали рассуждать о преимуществах сельской школы перед частным детским садом (тогда дети учатся общаться со всеми) или, наоборот, частного детского сада перед сельской школой (в этом случае детям не приходится общаться со всеми подряд). Вместо этого они заводили речь о режущихся зубках, о ворохе пеленок, который приходится стирать, и о запредельной стоимости обуви для малышей, только начинающих ходить. Они не желали выставлять напоказ свои сокровища, поэтому ради ее же блага старались представить свою жизнь в черном цвете. Они желали ей только добра.
Грейс пожаловалась Робине, что Эндрю продолжает вести себя так, словно для того чтобы заслужить его поддержку, она должна перестать быть его женой. Робина посоветовала Грейс не требовать от него слишком многого.
— Не рассчитывай, что он будет чувствовать то же, что и ты, — заявила она. — У мужчин все по-другому. — Грейс была слишком утомлена, чтобы оспаривать подобное суждение.
— Я согласна даже на то, чтобы он просто сделал вид, будто сопереживает мне, — проговорила она. — Но он насвистывает веселенькие мелодии и избегает меня. Он очень занят. Он устал. Он скользкий, Робина. Он увиливает и уклоняется. А я-то надеялась, что он совсем не такой, как другие.
— Мужчины не испытывают потребности говорить о таких вещах. Он не может изменить того, что случилось. Он не может вернуть твоего ребенка, ощущает себя бесполезным и поэтому отдаляется — в этом нет ничего необычного.
— Знаю, знаю: мужчины живут на Марсе, а там они заняты серьезным делом. Когда же делать им нечего, они только насвистывают и стараются убраться подальше. Но женщины знают, что слово нельзя считать антиподом делу. Разговор со мной о том, что случилось, по крайней мере, способен вернуть меня в прежнее состояние, а я начинаю бояться, что самостоятельно мне не выбраться.
