Сталин подошел к нему и потянулся к эфесу его шашки, пытаясь вынуть ее из ножен:
— Я хочу посмотреть, сколько ты белых порубал?
Дернул раз, дернул два, но вытащить ее никак не смог.
— Э, так она у тебя только для украшения? — съязвил Сталин с улыбкой, — прикипела от бездействия, даже не вынимается. Носишь, Семен, ты ее, как цацку.
Тогда Тимошенко привычным движением быстро оголил шашку, а она оказалась вся в многочисленных зазубринах, с запекшейся кровью и прилипшими волосами. Сталин в ужасе отшатнулся:
— Убери, убери сейчас же… Ты ее хотя бы вытер!
На что Тимошенко ответил:
— Я не успел, товарищ Сталин, спешил к вам на встречу, — то ли вправду, то ли шутя ответил грозный рубака.
Вот так Тимошенко оказался на войне с воинством бывшего русского генерала, ставшего маршалом Финляндии Карла Маннергейма. Солдат и офицеров противника Тимошенко называл по привычке — белофиннами…
Время с конца сорокового и начало сорок первого годов в РККА ознаменовалось серией совещаний высшего командного состава, командно-штабных учений и оперативных игр с полевыми поездками. Эта работа кипела и била ключом. Советский Союз жил в обстановке ожидания войны, чем-то похожей на нынешнее время.
По указанию наркома обороны Тимошенко и, конечно, с согласия Сталина 23 декабря 1940 года было проведено одно из крупнейших военных совещаний. На нем присутствовало около трехсот, а конкретнее, в исторической литературе встречается цифра 276, маршалов, генералов и адмиралов СССР. Оно продолжалось 9 дней и завершилось вечером 31 декабря.
В своих выступлениях ряд советских военачальников честно докладывали о недостатках в боевой подготовке и готовности наших войск из-за перенесения госграницы глубоко на запад после разгрома немцами Польши и присоединения Западной Украины к СССР. Они ратовали за то, что важнейшим элементом боевой подготовки командирского состава и штабов Красной армии должны быть постоянные занятия личного состава на полигонах. Как реакция на эти замечания сразу после совещания прошла двухнедельная штабная игра.
И на совещании, и в учениях принимал активное участие и дивизионный комиссар А.Н. Михеев. Он тогда уже понимал, что страна стоит на пороге большой войны с сильным противником, а поэтому следует серьезно готовиться к ней. Но, по его рассуждениям, некоторые меры, принимаемые командованием, были сомнительны, о чем он докладывал наркому обороны С.К. Тимошенко.
Так, еще весной сорок первого начальник Генштаба генерал армии Г.К. Жуков приказал передвинуть к границе, совершенно необорудованной в инженерном отношении, причем максимально близко: истребительную авиацию на 20–25 км от границы, бомбардировочную — на 50–60 км, а многие аэродромы на стратегических направлениях разместил вообще в восьми километрах от границы.
