– Наш мир – он был очень сложным. Сложнее почти всех других, о которых я знаю. Хотя, возможно, это преувеличение.
Все, он был там – целиком и полностью, – в бесконечно далеких воспоминаниях. Зажглись вокруг крыльца, высвечивая на траве желтоватые окружности, воткнутые в землю фонарики.
– Мой мир – Сатаахе. Ему нет точного имени в понятном тебе языке – это примерное звучание.
Я не спрашивала. Слушала.
– И всегда – сколько я себя помню – у нас существовало два властителя. Один – глава мужчин. Второй – глава женщин. Вторая, – и, предвещая мой вопрос, он пояснил: – Нет, мы никогда не боролись и не враждовали, но такой порядок по какой-то причине был заведен еще до меня. У женщин «женская партия», у мужчин «мужская». И мы обо всем договаривались, взаимодействовали, понимали, что, как вы говорите, «инь без ян» не существует.
Перед моим мысленным взором вырисовывалась далекая голубая планета с непонятными законами.
– Почему мы разделились? Нас разделила природа – не знаю, почему. Но находить для нас «вторую половину» было очень сложно – слишком многие показатели должны были совпасть. Психологические, физические, энергетические. На подбор иногда уходили десятилетия – и всегда бесконечные тесты, анализы, сбор статистики. Детей рождалось мало, и каждый являлся поводом для праздника всей расы.
Я прочистила горло:
– То есть не как у нас? Вы не сходились по любви?
– По любви? – Дрейк даже повеселел. – Нет, мы очень давно ушли от эмоций, сохраняя энергобаланс. Возможно, за это нас и наказали – за излишний ум, логику – мне трудно судить. Но у нас женщине однозначно невозможно было забеременеть, как у вас, – случайно, например. Или же просто от того, что кто-то вставил в нее член и выплеснул внутрь долю спермы. Нет, у нас было… заковыристее. Мы всегда жили очень долго, а смерть чаще всего наступала по желанию того, кто решал, что прошел и понял достаточно для того, чтобы перейти в бестелесную форму существования. Не смерть даже – переход. И, казалось бы, дети нам ни к чему. Зачем увеличивать численность расы, «старые» члены которой практически не отходят в мир иной? Но, все же, мы искали друг друга – мужчины женщин, а женщины мужчин. Искали и будем искать – собственно, для этого мы и рождаемся разнополыми.
Я в который раз за эти длинные сутки подумала о том, что родилась в очень даже симпатичном мире. Ну и подумаешь, что у нас свои проблемы: войны, президенты, кое-где нищета или недостаток совершенных открытий. Зато мы спокойно рожали детишек без длящихся сто лет подряд тестов на совместимость.
