Когда широкая чашка из-под латте опустела, а на тарелке от корзинки остались лишь крошки песочного теста, я толкнула дверь и вышла на улицу.
* * *
Дом Эльконто почти ничем не отличался от прежнего – такой же квадратный особняк в стиле хай-тек: море стекла и куча углов. Но совершенно другим был сад и висящие на окнах шторы – зеленые, не персиковые. И кто-то другой сидел у бассейна и читал газету; не носился вокруг шезлонга пес по имени Барт.
Одноглазый Пират остался не подобранным с улиц далекого Петербурга. И никто не забрал из приюта Хвостика. По крайней мере, не мы.
«А Тайра до сих пор в Криале…»
Мне было неуютно в Нордейле без них – без своих друзей. Нет, я и раньше не звонила им каждые пять минут – просто знала об их наличии, и этого было достаточно.
Тот же Эльконто всегда бы прогремел в трубку «Заходи!», обрадовался бы новым сигарам Халк, кинулась бы показывать свои новые картина, навести я Декстеров, Элли… Где они все сейчас? По разным дорожкам, уголкам. На разных кусочках мозаики, которая не сошлась воедино, потому что ее жестоко разбросала чья-то безжалостная рука.
Я не стала прыгать, хоть так было быстрее и проще, взяла такси и доехала до домика Тайры. Домика, вокруг которого теперь, если не считать пары диких ромашек у забора, не пестрели буйными красками цветы – лишь стриженный газон.
Мы никогда не качались на качелях на заднем дворе, никогда не сидели с чашками чая на крыльце… И никогда не видела, как прекрасны ее мама и папа, маленькая Луара. Баалька.
Еще увидит.
В моем горле стоял ком.
Короткий отдых, а дальше мы вытащим еще кого-то. Дэйна, Стива, может быть, Майкла?
«Интересно, кто работает вместо него на Магии? И кто вместо Дэйна правит пока Войной?»
Кого вместо нашего снайпера попытается убить однажды Ани? Если для нее все пойдет так же…
Глядя на трещины на асфальте под ногами, я брела домой.
* * *
К моменту, когда щелкнул замок входной двери, я успела подремать. Шуршала в коридоре одежда – Дрейк снимал ботинки.
Я потерла щеку, на которой отпечатался след от подушки и побежала вниз.
Он пришел с цветами. Почти никогда их не дарил, но почему-то принес теперь – букет из пятнадцати алых роз.
– Цветы?
Я так и осталась стоять у подножия лестницы, удивленная. Глаза Дрейка – усталые, но полные нежности – лучились теплом.
– Цветы.
– Спасибо, – прошептала я, – но ты же никогда не любил срезанные цветы?
Всегда сам учил: живое лучше. В живом течет любовь, а главнее ее в мире ничего нет.
