– Шутником. Да уж. Как и ты.
Я лишь спустя секунду поняла, что произнесла последнюю фразу вслух.
– Я? – Великий и Ужасный даже встрепенулся в веселом предвкушении интересной беседы. – Почему?
И я не стала отступать. У нас никогда не было шанса обсудить эту тему, а тут такая возможность – почему нет?
– Ну, хотя бы потому, что местный шутник по имени Дрейк тоже придумал множество всяких интересных штук.
– Каких, например?
С одной стороны, я шагала по тонкому льду, с другой, между нами царило безграничное доверие, и хождение по любой толщины льду для меня не возбранялось.
– Тот же Корпус, в который однажды попала Элли. Помнишь?
Человек в форме смотрел на меня долго. Улыбался и молчал.
– Я все помню. А еще я знаю чуть больше, чем ты, Ди.
В этом я не сомневалась.
– Только, все-таки, зачем Корпус? – спросила осторожно. – Зачем те шрамы Райны? Зачем… многое.
– Тали? Рудники? Разлучение Мака и Лайзы? Запрет на их общение? Зачем все это, ты имеешь в виду?
Его никогда и никто не осмеливался об этом спрашивать – я была в этом уверена. А еще, глядя в стальные серо-голубые глаза, я по-новому и остро ощутила, с кем рядом нахожусь, – с неимоверно могучей сущностью, чьи разум и намерения невозможно до конца понять. С крайне умным и опасным создателем здешнего мироустройства.
– Ты не подумай…
– Нет, отчего же. Подумаю. И даже отвечу: ты все еще путаешься в понятиях добра и зла, любимая. Меряешь ими жизнь, забывая о том, что некоторые людские качества попросту не выявить без жестких условий. Увы, но это так. Те самые качества, которые после помогут выстроить человеку совершенно иную судьбу. Тебя интересует Элли? Почему Корпус? Все просто: в этом месте она стала бойцом – той женщиной, которую впоследствии полюбил Рен. Думаешь, совершая побег, она силилась избавиться от ловушки, установленной сенсором в ее голове?
– А это не так?
– Мечтая избавиться от одной ловушки, она, сама того не зная, избавлялась от совершенно иной, преследующей ее куда более долгое время, – ловушки из собственных страхов, бесконечной робости и бессилия. Рен – ее идеальная пара, но он в силу того, что вырос в мире, который превращал женщин в бесправных рабов, мечтал об очень конкретной избраннице – не просто храброй, но почти безумной, способной ради любви вырваться из любых оков. Сделать то, что в свое время не сделала его собственная мать.
– А чего она… не сделала?
Я в который раз опасалась услышать правду.
– Она перестала бороться. Отец Рена пил. Он был богат, тщеславен и совершенно беспринципен, а беспринципные и богатые люди обречены на пьянство. Однажды, будучи нетрезвым, он сел за руль и понесся по трассе на скорости под двести километров в час. Разбился. Конечно же, – едкий тон Начальника скреб по напряженным нервам наждачной бумагой. Очередная страшная судьба и чье-то искореженное детство.
