В поисках разума | страница 28



Ночь властвовала над городом, и уже почти в каждом доме погасли огни. Вот и Дик, наконец, отрубился прямо в кресле, так и не дочитав газету. Земные новости всегда так скучны и докучливы…


…Всю ночь я проворочался с боку на бок. Мы расстались с Алексом очень поздно, прямо во время разгоревшегося между нами спора по поводу доклада и плана. Алекс не хотел включать в наши заметки наблюдения НЛО очевидцами. А у меня очень много было подобного материала и информации. В общем, я не стал спорить дальше, а Алекс плюнул на все это и сказал, что получается какая-то ерунда и он уже не хочет продолжать это дело. Но семинар уже через неделю и, если все провалится, и я не выступлю, как следует — Толстяк точно убьет меня! Тем более я возлагал на это выступление большие планы! Алексу, может, и не достанется. Поскольку всю обязанность я взял на себя, прямо перед учителем. А тот еще хитро ухмыльнулся, мол, посмотрим, что ты там накопаешь. Поэтому-то еще я и испытывал неприязнь к Толстяку, — нельзя же так скептически относиться к студентам, своим ученикам. Просто от этого доклада зависела поездка на очередную научную конференцию. Я сразу вклинился в число «счастливчиков», уже начиная с третьего курса. Я старался упорно работать и больше попадаться Толстяку на глаза. Алекс взялся просто меня «сопровождать» и помогал мне, пока было свободное время. Тем более это тоже было для него выгодно: в случае хорошей работы, Толстяк освободит его от экзамена.

Так я пролежал до трех часов ночи, да еще и вспомнил о странной металлической штуковине, которую пытается исследовать Альберт. Но я все же уснул, причем так крепко, что еле продрал глаза под утро, чтобы дотянутся до бешеного будильника. За дверью комнаты, как и всегда по утрам, стоял шум. По коридору носились оголтелые парни: кто собрался уже идти в университет, а кто возился на кухне, пытаясь приготовить на скорую руку завтрак. Да, чувствовался острый запах пригорелой яичницы. Пожалуй, сегодня снова приготовлю что-нибудь для себя сам. Серый, как ни странно, с утра бренчал на гитаре — было очень хорошо слышно за стенкой. Видимо, соседу по его комнате это жутко не нравилось, и они громко ругались. Что было дальше, я не знаю. Я лишь услышал звук грохнувшегося на пол инструмента. Вообще я сразу вспомнил о своем соседе по комнате. Я вам уже говорил, что он слинял на две недельки загород, проведать родителей. Так вот, это, конечно, облегчение остаться одному — никто не стоит над душой, делай, что хочешь, являясь временно единственным обитателем этой комнатки. Но все же мне не хватало Дениса. Да, он был скромняга, с ним ни о чем и не поболтаешь — вечно в своих мыслях, с книжкой в руках и не обращающий ни на кого внимания. Но с ним мне было как-то спокойней, что ли. Иногда, когда я не мог уснуть, если меня что-то мучило, я начинал делиться с ним. Просто брал — и рассказывал, рассказывал, пока не устану. Я знал, что он уже выносить меня не может, но он молчал. Он лежал, мог заниматься своими делами, но молчал. А я знал — он все равно меня слушает. Порой, он даже давал совет. Просто так скажет что-нибудь, наверное, чтобы от него побыстрей отделались и не лезли с дурацкими разговорами. Но все же жаловаться — не мальчишеское дело, но это был единственный человек, которому я мог взять и излить душу. Приятно все-таки, когда у тебя есть именно такой сосед, а ни кто-нибудь вроде Серого или Мика.