Затем случилось кое-что — событие настолько грандиозного значения, что оно навсегда изменило его жизнь (как, впрочем, и жизни всех других обитателей Верхнего Средиземья). Позже ничего подобного уже ни с кем не приключалось. То был самый важный миг в жизни Бинго, хотя он этого еще не понимал. Возможно, его неведение объяснялось тем, что о значении такого события нигде не говорилось — тем более, в данной книге (до сих пор, естественно), но я бы не хотел, чтобы вы пропустили этот ключевой момент. Он очень важен. Понимаете? Пока я не могу сказать вам, чем он важен — время откровений еще не пришло. Фактически, его глобальный смысл может остаться неочевидным до самого конца книги. Но, прошу вас, поверьте мне на слово.
Это радикально важное событие можно описать одной фразой: Бинго наткнулся на Штучку[21]. То был маленький предмет, лежавший на земле в затерянном проходе лабиринта. Не придав ему особого значения, соддит сунул вещь в карман и снова пополз через непроглядную темень (хотя, как я уже упоминал, он просто не осознавал огромную ценность находки[22]).
Чуть позже он услышал голос, который вяло произнес:
— Привет.
Осмотревшись по сторонам, Бинго понял, что приполз в пещеру, тускло освещенную фосфоресцирующим лишайником, который рос на каменном своде. Соддит поднялся на ноги. В конце пещеры находился водоем, а в центре водоема располагался остров, на котором жил индивид, называемый Соллумом. Соллум был печальным и одиноким существом. Он давно растерял ту стадную игривость, по воле которой люди симпатизируют своим сородичам. Более того, он потерял способность проявлять притворный интерес к глупостям и повторам человеческого поведения. Его интересовали философия, метафизика, онтология и психология (особенно шизофренические состояния). Он месяцами уединялся от социума, пока в конце концов не ушел в глубокие недра горы, чтобы жить в пещере у холодного пруда, питаться сырой рыбой и забредавшими путниками — то есть вести существование, схожее с жизнью наших академиков и университетских преподавателей. Заметив, что кто-то забрел в его удаленный проход, Соллум побрел по мелководью навстречу посетителю.
— Привет, — ответил Бинго.
Соллум печально вздохнул. Вздох начался как шипение и закончился рефлекторным сжатием мягкого нёба, которое оборвало звук гортанным влажным причмокиванием. Не знаю, поверители вы, но из-за этих вздохов он и заслужил свое прозвище — настолько они были приметными в его заурядной внешности
