- В Эммене? И когда это случилось?
- Вчера, сударь. Меня... обманули.
- Обманули и украли рекомендательное письмо, да, - протянул Неллер, и я с тоской понял, что он мне не верит. - А что еще у вас украли?
- Все, сударь. Деньги, оружие и книгу, которую подарил мне аббат Ульфилла.
- Хорошо, пусть так. Письмо - всего лишь письмо, поэтому не будем придавать случившемуся особого значения. Как ваше имя, юноша?
- Сандер.
- Так вот, Сандер, глядя на вас, я сомневаюсь, что вам судьбой предназначено быть военным капелланом. Не спорю, должность почетная, но она более подобает монаху, а не младшему сыну дворянского рода. Кроме того - буду с вами откровенен, - есть некоторые серьезные препятствия, с которыми мне приходится считаться.
- Я не понимаю вас, сударь.
- Хорошо, давайте говорить начистоту, - Неллер открыл ящик стола, извлек лист бумаги и подал мне. Это было письмо следующего содержания:
"Вы знаете, милостивый государь Брен, с каким уважением я отношусь к вам и к тому делу, которому вы посвятили последние двадцать лет своей жизни. И мне известно, с какой готовностью вы берете под свою опеку одаренных молодых людей, оказавшихся в затруднительной ситуации. Однако на этот раз хочу уведомить вас, что один из очень влиятельных сеньоров, с которым мы вынуждены вести дела, проявил интерес к судьбе своего родственника - до него дошли слухи, что некая духовная особа хлопочет о приеме в школу военных капелланов вышеупомянутого родственника. При встрече со мной этот влиятельный господин с прискорбием сообщил, что в случае приема молодого человека в Донкастерскую школу будет вынужден убедить своих друзей (а связи у него обширные) оставить ваше предприятие без тех сумм, которые расположенные к вам знатные семейства прежде охотно жертвовали на благое дело воспитания армейских духовных наставников. Я знаю, что вы человек мудрый и примете верное решение."
Письмо было без подписи, но на сломанной печати из красного сургуча был коронованный лев. Я уже видел этот герб на знаменах над воротами на въезде в Донкастер. Поэтому я ничего не стал говорить, просто положил письмо на стол перед Неллером.
- Вы все понимаете? - спросил Неллер, глядя на меня из-под приопущенных век. - Я к тому, что наличие у вас рекомендательного письма все равно ничего не изменило бы.
- Да, сударь. - Я встал и поклонился. - Простите за беспокойство.
- Погодите. Экий вы резвый... Я не могу принять вас в школу, но это не значит, что не готов помочь вам.
