— Как вам не стыдно нашего работягу называть ненадежным существом! На чем же мы раненых будем вывозить?!
Погладив мерина по холке и смягчившись, Люба добавила:
— Он у нас хороший, смирный, дисциплинированный.
Ездовой Назарбаев подтвердил:
— Хороший, порядок знает. Васькой звать. Не раз на волокуше раненых с поля боя вывозил.
Сейчас, в век технической революции, космических скоростей, спор о мерине может показаться пустяковым. Тогда же, в условиях Карпат, мы не могли относиться к этому спору иронически. Ведь от того, возьмет ли группа с собой лошадь, могла зависеть жизнь наших воинов.
Мы рассудили, что следует согласиться с Еськиной и Назарбаевым. Васька был «реабилитирован». Его включили в группу прорыва.
С наступлением темноты группа Брагина после артиллерийского налета перешла шоссе и соединилась с 5-й и 6-й ротами.
Когда сумерки окутали все вокруг, в 5-й роте состоялось партийное собрание. Обсуждался один вопрос: прием в члены ВКП(б). Рассматривалось заявление кандидата партии сержанта Василия Голованя.
Собрание открыли в защищенном от обстрела месте — у обрывистого берега реки Лаборец. Шум горной реки вынуждал коммунистов говорить очень громко. Люди сидели на прибрежных камнях, на гибких кустах лозняка, плотно примятых к влажному песку.
На собрание пригласили всех красноармейцев отделения Голованя. Председательствовал парторг роты старший сержант Сарычев.
— Начнем, товарищи.
Все потушили папиросы, притихли.
Объявив повестку дня и зачитав заявление Василия Голованя, Сарычев спросил:
— Будут ли вопросы к товарищу Голованю?
— Знаем Голованя. Весь на виду, — отвечали бойцы.
— Тогда сам скажи, о чем думаешь, что у тебя на душе, — кивнул Сарычев, сержанту.
— Без партии мне никак нельзя, — начал Василий, волнуясь. — Еще мальчонкой я услышал о Ленине. А потом, когда повзрослел, пас колхозное стадо, прочитал не одну книжку про Ленина. Вот тогда и поклялся, что стану коммунистом. А теперь — война. И пуще прежнего у меня желание быть в партии. Все ей готов отдать…
Потом попросил слова беспартийный боец Сурман, недавно призванный в армию.
— Хороший командир Головань, — сказал молодой красноармеец. — Я совсем не умел воевать, боялся. Головань меня научил. И во время последнего наступления он мне помог. «Следи, — говорит, — за мной, что я делаю, то и ты делай». Я так и поступал: он бежит вперед — и я за ним, он стреляет — и я тоже. Потом Головань выбил немцев из окопа, двое побежали, а третий на него гранатой замахнулся. Ну я в него очередь…
