Бинокль вдруг уловил знакомую фигуру. «Неужели ото наш лейтенант Евгений Сурков?» — подумал сержант. Да, это был командир взвода Сурков. Как-то странно приподнявшись — Иваненко только секунду спустя понял, что у Суркова не было ноги, — лейтенант смотрел на наши окопы. К нему уже подбегали гитлеровцы. Взяв лежавший рядом с ним автомат, Сурков открыл стрельбу. Выпустив все пули, бросил автомат и бессильно поник, склонив лицо к земле. Фашисты были уже рядом с ним. Чуть приподняв голову, Сурков приложил к виску пистолет и выстрелил.
Потрясенный Иваненко бросился к командиру роты Ф. Г. Лукову, повторяя: «Ах, Женя, Женя, как же это ты отстал… Как же это мы не заметили…»
Но не успел сержант добежать до Лукова, как услышал команду:
— Бронебойщикам бить по танкам! Всем приготовить гранаты! Отсекать пехоту от танков!
Иваненко вернулся в свой взвод.
Гитлеровцы через кустарник шли в атаку на роту. Впереди вражеской пехоты двигались танки и самоходные артиллерийские установки.
Бойцы, притаившись в окопах, подпускали машины все ближе и ближе.
Капитан Луков подал команду — открыть огонь по пехоте, отсечь ее от танков. Шквал свинца обрушился на гитлеровцев. Все больше и больше пехотинцев отставало от машин.
Двум танкам удалось приблизиться к нашим окопам. Когда первый из них поравнялся с низкорослым кустарником, где маскировались противотанковые ружья лейтенанта Войтова, один за другим раздались три выстрела. Танк остановился.
Почти одновременно загорелась и вторая машина — ее обстреляли бронебойщики.
Третий танк, вынырнувший из кустарника на поляну, повернул назад.
В небо взвилась зеленая ракета. Рота пошла в контратаку. Впереди цепи в развевающейся на ветру плащ-накидке — помощник командира взвода парторг роты гвардии старшина Яков Ненахов. Слева от него на врага устремилась цепь бойцов отделения Иваненко, справа — отделение Мясникова.
Вражеская самоходка открыла по наступающим огонь. Один из снарядов разорвался рядом с Hen аховым. Он сначала пригнулся, потом сделал несколько шагов — и упал. К нему подбежала Белла Марговская, фельдшер роты. Но она уже не могла ничем помочь: сердце Ненахова перестало биться.
Вечером рота Лукова вернулась к северу от шоссе и сосредоточилась в заданном районе. Комбат позвал ротного к себе, поставил новую задачу. Бойцам предоставили отдых. Тем временем парторг батальона Ф. Есик пригласил в землянку коммунистов роты и представил им нового парторга — гвардии старшину Бову.
