— Почему раньше не вступал? Ведь партизанил на Кубани, а в комсомол не вступал. Почему?
— Душой я давно комсомолец. Звание это оправдаю.
— Так и запишем. Только вот ответь еще на один вопрос: как это ты зайцев стрелял? Как колхозниц в поле всполошил?
— Бес попутал. Прокладывали мы линию связи. А заяц выскочил из-под ног и помчался в лес. Ну я по нему из карабина. А в поле бабы работали…
— Убил?
— Нет, убежал, проклятый.
— Значит, и стрелок из тебя неважный. Смотри, чтоб дисциплина у тебя больше не хромала.
Я спросил Поштарука, откуда он узнал о случае с зайцем. Поштарук ответил, что от офицера, случайно проходившего мимо, и признался, что они с Брагиным не доложили об этом командованию полка.
— Почему?
— Брагин, — сказал Поштарук, — слишком резковат, хотел было разжаловать Костина за выстрел по зайцу. Только после моих уговоров комбат согласился под ответственность своего заместителя по политчасти испытать Костина в бою.
— А до этого вы что-нибудь слышали о Костине?
— Нет, ничего не слышал. Впервые узнал о нем, когда получил его заявление о приеме в комсомол, — ответил Поштарук. — Но поверил в него. Он деловит, откровенен, не кривит душой.
После этого разговора у меня родилась мысль: по единичному случаю, какой бы он ни был — значительный или незначительный, — едва ли можно выработать правильное суждение о человеке. А тем не менее кое-кто слишком часто верит первому впечатлению, а то и просто случайно брошенному слову. Разумеется, интуиция нужна, но она всего не решает.
Мне вспомнился разговор с Моргуновским о Брагине.
Командир полка намеревался наказать или по крайней мере отчитать Брагина «за пререкания».
— Самоуверенный, нескромный, любит спорить с начальством, — с нотками раздражения в голосе говорил Моргуновский.
Я хорошо знал Брагина и потому возразил:
— Но заметьте, это не от нескромности, а от уверенности, что он прав, от желания отстоять свою точку зрения. Он спорит лишь тогда, когда отстаивает взгляды, в которых убежден. Правда, иной раз это принимает у него резковатую форму. Человек он прямой. Да и скажите, кто лучше — офицер, который только поддакивает начальству, или тот офицер, который не боится высказать свое мнение?!
Я назвал Моргуновскому одного из командиров, отличавшегося тем, что никогда не имел своего мнения и всегда поддакивал начальству.
Мне кажется, что я убедил Моргуновского. Да, по одному признаку, да еще и внешнему, нельзя судить о человеке.
Помню, после того разговора Моргуновский довольно долго молчал, что-то обдумывая. Потом спросил:
