Мысленно приготовившись к тому, что ее ждало, Кериан увидела лицо Гилтаса. Он предал ее, отрекся от нее, и все же его она видела на пороге смерти. Отбросив мысли о своем непостоянном по-прежнему любимом муже, Кериан закрыла глаза и прикрыла руками голову.
Внезапно падение прекратилось. Ее руки и ноги разлетелись, зубы клацнули так сильно, что она увидела звездочки. Невидимая сила удерживала Кериан, будто кто-то схватил ее за шкирку и резко подвесил в десяти метрах над водой. Она медленно опускалась на протяжении нескольких тревожных ударов сердца, а затем удерживавшая ее сила пропала так же быстро, как и появилась. Ногами вперед, Львица врезалась в пенистую зеленую воду.
Воздух вылетел из ее груди, не столько от столкновения, которое было едва ли сильнее падения с несущейся галопом лошади, сколько от пробиравшего до костей холода. Хотя землю окутывал разгар лета, вода была холодна, как в серых морях у Ледяной Стены.
Ошеломленная Кериан погружалась в темные глубины, увлекаемая вниз стеганой курткой столь же неумолимо, как если бы на ней были доспехи. Когда она, наконец, пришла в себя, дневной свет быль уже лишь бледным зеленым овалом далеко вверху. Не имея ножа, она голыми пальцами атаковала шнуровку своей тяжелой одежды. Кериан не могла сдвинуть с места распухшие кожаные завязки. Ее легкие горели, и желание сделать вдох становилось невыносимым. В ее голове стоял гул. Обезумевшая, она бросила шнуровку и принялась рвать саму стеганую одежду. Потерявший прочность от солнца и пота материал сдался, и Кериан смогла избавиться от его смертельных объятий. Она сбросила ботинки и, яростно работая ногами, устремилась к поверхности.
Наконец, она вынырнула и судорожно сделала огромный глоток воздуха. Когда исчезли рев в ушах и красная пелена перед глазами, Кериан направилась к ближайшему берегу. Это был тонкий иней песка, за которым простиралась ровная поверхность грязи. Казалось, прошли часы, прежде чем она почувствовала грязь под ногами. Ил был угольно-серый и зловонный, но Кериан вытащила себя из воды и рухнула на него, словно это было тончайшее шелковое покрывало во дворце хана. Сделав несколько благодатных вдохов, она перевернулась лицом к небу.
К тому моменту, как унялась дрожь в ее конечностях, освещение сменилось с позднего вечера на сумерки. Кериан пошатывалась на ногах как пьяная. Все ее тело чувствовало себя так, будто было побито обладавшим тяжелой палкой полным энтузиазма огром.
