– Какие?
– Кандалы и колодки. Время пребывания в колодках, с получением ударов гнилыми фруктами или без фруктов. Время пребывания в кандалах.
– Над этим следует подумать. Сейчас так много всяких разных извращенцев. Некоторые будут испытывать удовольствие от колодок.
– Систему наказаний не следует увязывать с сексуальными странностями, надо уважать конституцию.
– Пожалуй, ты прав… При «нашей» системе в тюрьмах будут, как правило, те, кто этого хотел или заранее планировал свой срок. И еще можно экономить на охране. Оказавшиеся без работы охранники смогут обратиться на биржу наказаний. – Да, но в штатах, где есть смертная казнь, надо быть осторожным, – заметил Дункан.
– Неотбытый срок можно добавить к стоимости недвижимости, – развивала мысль Джанис. – Общая стоимость увеличивается, растет подоходный налог, государству будет даже выгодно увеличение мелкого воровства.
– Да, за карманное воровство и хулиганство государство будет получать, пожалуй, больше, чем все сегодняшние налоги.
Джанис пришла в такой восторг от их выдумки, что пролила вино. Может быть, она захмелела? И где ее камбала? Она не помнила, когда прикончила свою рыбу. – Еще хлеба, пожалуйста, – сказала она, не вполне справляясь с собственным языком.
– У тебя хороший аппетит, – заметил Дункан. – Ты ешь больше, чем эти «постоянно худеющие» женщины.
– Худеть? Ни в коем случае! Если бы ты видел меня, то понял, что диета нужна мне как… рыбе сигарета. Никакой диеты!
– Значит, ты стройная?
– Не стройная, а тощая. Меня трудно ущипнуть за зад. Мой зад не может прищемить даже треснутый стульчак. Я стройна, как велосипед.
– Не верю. Молодые женщины всегда считают себя стройными или худыми, но не тощими. Он дотронулся до своих часов и спросил:
– Что возьмем на десерт?
– Пожалуй, кофе.
Дункан заказал себе кофе по–турецки, Джанис решила составить ему компанию. Официант разлил кофе в крохотные чашечки. Думая, что Дункан спешит, она сделала большой глоток и вскрикнула:
– О, черт!
– Ты в порядке? – спросил он.
– Ничего себе порядочек! Обожгла губы и небо. Почему ты не предупредил меня? – Извини, – сказал он, снова дотрагиваясь до часов.
– Что, надо уходить?
– Да, сейчас за мной придет такси. Если хочешь, я отменю вызов, поедем позже. – Нет, пора домой. Завтра с утра на службу, у меня начальник людоед. За опоздание может уволить.
– Значит, он такой свирепый?
– Да, но и сообразительный. В такси они молчали. От прикосновения ее бедра Дункану стало тепло.
