– Ты ведь не ожидала, что она окажется такой? – спрашивает он.
Я сама не знаю, чего я ожидала. Во всяком случае, ничего подобного.
– Зачем такую школу построили здесь, в глуши?
– Сейчас найдем, куда выкинуть стаканы. – Джейк притормаживает, мы останавливаемся у парадного входа.
– Вон там, – показываю я. – Там, видишь?
Впереди, под окнами, велопарковка с единственным велосипедом, прикованным замком, и зеленый мусорный контейнер.
– Точно, – говорит он. – Ну ладно, я сейчас вернусь.
Он хватает оба стакана одной рукой, держа их большим и указательным пальцами, как клещами. Вылезает из машины и с глухим стуком хлопает дверцей. Бежит прочь.
Я смотрю, как Джейк проходит мимо велопарковки и направляется к мусорному контейнеру. Он, как всегда, чуть косолапит, сутулится, идет опустив голову. Если бы я сейчас увидела его впервые, я бы решила, что он горбится от холода, от снега. Но он просто такой. Я знаю его походку, его осанку. Я узнаю ее. Он шагает широко и размашисто, чуть ли не вприпрыжку. Поставьте его и нескольких других на беговые дорожки и покажите мне их ноги. Я сразу узнаю его по одной походке – даже на процедуре опознания в полиции.
Смотрю в лобовое стекло. «Дворники» включены, они работают со скрипом. Слишком сильно скребут по стеклу. Джейк держит стаканы одной рукой. В другой у него крышка мусорного контейнера. Он заглядывает в контейнер. Ну скорее, бросай же их! Нет, он просто стоит на месте. Что там случилось?
Он оглядывается на машину, на меня. Пожимает плечами. Снова накрывает контейнер крышкой и идет вперед, удаляется от машины. Куда он? Вот он ненадолго останавливается, а потом поворачивает направо, за угол, и скрывается из вида. Стаканы по-прежнему у него.
Почему он их не выкинул?
Темно. Фонарей нет. Наверное, никакого освещения нет с тех пор, как мы повернули на эту проселочную дорогу. А я и не заметила. Здесь единственный источник света – желтая лампочка на крыше школы. Джейк как-то рассказывал, как темно бывает за городом. На ферме я не так это сознавала. А здесь определенно темно.
Куда он пошел? Я наклоняюсь влево, к рулю, выключаю фары. Передо мной все исчезает. Только одинокая лампа на весь школьный двор. Столько темноты, столько пространства. И снегопад усилился.
Я нечасто оказывалась рядом со школами по ночам, не говоря уже о сельских школах где-то в глуши. Кто на самом деле ходит в эту школу? Должно быть, дети фермеров. Наверное, их привозят на автобусе. Но вокруг нет домов. Здесь вообще ничего нет. Только дорога, лес и поля, поля…
