Что скрывает снег | страница 39
Преподаватель намеревался продолжить борьбу и воссоздать кружок в ожидании освобождения идейного вдохновителя.
Но жизнь решила иначе.
Сменив фамилию при помощи «политических» знакомых, Чувашевский, в качестве прикрытия, нанялся в мужскую гимназию в Иркутске. Однако подозрения все же возникли. Через год пришлось перебраться в Сретенск, а еще через пять и вовсе направиться на самую восточную границу империи.
За время своей добровольной ссылки, досыта наевшись лишений, Чувашевский сильно изменился. К его огромному ужасу, пелена упала. Он вдруг понял: сырые темные углы, где он спал, пресный хлеб, которым наполнял желудок, скучные уроки, что вел - и есть теперь его настоящая жизнь. Это не временно, нет: путь назад полностью отрезан. А впереди же - лишь крошки на суконной простыни да грубые окрики простолюдинов - тех, которым он планировал дать голос и власть.
Ясноголовый философ поглупел, погрубел, и стал не в силах даже дочитать единую книгу - из тех, что прежде проглатывал залпом, за ночь, не смыкая глаз.
Но в обмен на что же он с молодецкой удалью пожертвовал своей блестящей судьбой? Увы! Правое дело с годами все меньше казалось правым. Особо разочаровал Чувашевского недавний случай. Прошлым летом, желая погубить Столыпина, представители другой ячейки - однако имевшие те же задачи! - изувечили, вместо министра, его ни в чем неповинных детей - младенца да совсем юную барышню...
Учитель продолжал переписываться с несколькими прежними соратниками, но на деле давно уж больше не желал ни бороться с монархом, ни утверждать правление в народных руках. Он хотел только одного: возвратиться в прошлое и выбрать другую дорогу.
Теперь уже не только из страха перед наказанием он стремился хранить в секрете свои былые пылкие замыслы. И до поры до времени они действительно оставались тайной.
Ныне же он и вовсе, как зверь лесной, погибает без покаяния в этом богом забытом месте...
Чувашевского, опять потерявшего сознание, привели в себя громкие голоса.
- Волки! Это вновь волки! Господи! Да за что!
- Отставьте свою... истерию! Нет здесь никаких волков! По крайней мере - уже нет.
- А вы чего ждете? Идите и посмотрите. И сразу же тащите тело сюда!
Через пару секунд две пары сильных рук схватили учителя за руки и за ноги. Он застонал.
- Господин помощник! Этот живой!
***
- Павлуша! Отворяй! Это я, Марья! Марья Лександра Степаныча!
Узнав страшную весть, прислуга Миллера прямо из управы, куда ходила спросить про поиски хозяйской дочери, едва ли не бегом припустила к дому товарки.