- Спассс...и. Бооо... Дмиииитрр...
- На здоровье. Иди, иди.
Околоточного тотчас же сменил Миллер, дом которого в пылу иных забот полицейские до сей поры так и не обыскали.
Не стоял ли он все время рядом? Если так, то весьма неудобно вышло.
Поздоровавшись и вежливо дождавшись приглашения, архитектор, расправив полы теплого пальто, сел на стул. Его правый рукав был аккуратно наглухо зашит изнутри, и сам он выглядел изрядно осунувшимся, но при всем том не утратил привычного лоска. Этого не отнять.
- Чему обязаны вашим визитом, господин Миллер? - Деникин, вновь почувствовавший тонкий укол зависти, резко перешел к делу.
- Помню-помню, что вы не любите терять время даром, господин Деникин, - обаятельно улыбнулся архитектор.
Не походило, что он пришел в чем-то каяться, как едва не понадеялись полицейские.
- Господин доктор передает вам привет. Он, признаюсь, совсем меня застыдил. Я-то ему сказал, что сегодня день не совсем подходящий, и вам до меня будет недосуг. Однако он и слышать не захотел. Идите, говорит, и все тут. Надобно рассказать обо всем в управу. Как вы могли до сей поры этого не сделать? То, говорит, ваш первый долг, как горожанина. Ну, вы его знаете. А я только давеча из лечебницы вышел. Никакого сострадания, - Миллер снова озарился улыбкой.
Деникин с Ершовым молча ожидали продолжения.
- В общем, я хочу вам поведать о том дне, когда лишился руки, - архитектор приподнял зашитый рукав. - Точнее, о том, как меня ранили, и что я накануне видел и слышал.
Полицейские слушали крайне внимательно, отбросив сторонние мысли.
- В тот вечер я посещал дом Фаня. Ранее я стеснялся говорить об этом, чтобы не навредить репутации - своей и, конечно, дочери, - сделал примечание архитектор. - Спустившись от девушки, я вышел в общий зал, где собралась большая компания. Всех угощал господин полицмейстер. Он изрядно выпил, и говорил громко и много. Я занял крайний столик от выхода на лестницу - это важно - заказал коньяку с водой и лимоном, и, от нечего делать, стал слушать. Господин полицмейстер хвалился своей удачей и сыпал обрывками фраз, которые я, надо признать, не слишком понял. Однако доктор сказал, чтобы нынче я передал вам все, что могу припомнить.
- Верно, господин Миллер! - Ершов уже успел достать бумагу и карандаш.
- Господин полицмейстер говорил о том, что у него возникли какие-то духовные сложности. «Но мой верный пес Мишай их решит, будьте уверены». Потом он заметил, что этот китаец достался ему по наследству, и, несмотря на преклонные годы, незаменим. Он, кстати, все время сидел о бок с господином полицмейстером...
