- Подождите! Слова няньки навели меня на мысль. Как вы помните, господин полицмейстер много лет встречался с китайской проституткой из дома Фаня, которую мы так и не поймали оттого, что... несколько заблуждались. Думаю, нам все же стоит возвратиться к самой первой нашей идее и попробовать расспросить ту женщину. Если, конечно, она все еще там.
- Он встречался с китайской проституткой? Первый раз слышу, - Деникин вспомнил о Цинь Кианг, чувствуя томительное сожаление и вполне понимая полицмейстера.
- Ну конечно! Это же совершенно очевидно. Иначе для чего нам требовался Цзи?! - рассердился Ершов.
- И что беседа с ней нам даст?
- Смотрите: архитектор сказал доктору, что его ранили в веселом доме, - Ершов раскрыл ладонь и загнул указательный палец.
- Миллер? Нежданно. А как вы узнали?
- Весь город с утра о том твердит... Не отвлекайте! Чувашевского зашибли там же - два. И, наконец, господин полицмейстер не просто встречался, а весьма долго, с ... хм... одной из падших девиц - три.
- Ершов, вы расстраиваете меня своими пустыми домыслами. Бордель - весьма беспокойное место, потому не нахожу в этих происшествиях ничего странного. Идемте, нам давно пора. Мы теряем время, вместо того, чтобы вести преступников на суд.
- Деникин, попросите его превосходительство отложить дело Вагнеров! Хотя бы на несколько дней!
- Ершов! Прекратите сентиментальничать!
- Деникин, я не знаю, с кем именно встречался господин полицмейстер, но вы-то можете это выяснить без особого труда. Между делом, так сказать. А заодно и расспросить, что там произошло с Миллером и Чувашевским.
Деникин ненавидел это насмешливо-понимающее выражение.
- О чем вы?
- О том, что вы могли бы, заглянув в гости к своей даме...э... просто к своей даме, задать ей несколько вопросов. Вам бы это ничего не стоило - я подразумеваю, сверх того, что вы и без того платите - но делу могло бы помочь.
- Вы оскорбляете меня, Ершов... Как вы смеете?
- Дуэль? - ласково спросил околоточный.
- Идемте! Нам надо управиться до полудня!
***
В дороге Деникин хотел собраться с мыслями и выстроить в голове все обстоятельства, чтобы связно пересказать их затем в городской управе. Ранее ему не приходилось выступать перед многолюдным обществом, и потому волнение он испытывал весьма сильное.
Однако, как и следовало ожидать, Ершов бесконечно отвлекал разговорами - на удивление, никак не связанными с тем, что им предстояло. Он то сокрушался ввиду повышения цен на сахар и пропажи из лавок свежего хлеба, то интересовался, отчего Деникин не отдаст заштопать оборвавшийся подол шинели, то хвалился успехами младшего брата в счете.
