— Все в порядке, если ты хочешь другой жизни. Ты должен быть свободным, чтобы идти дальше. Мы говорили об этом еще детьми, но мечты меняются. Мы с Лоу будем в порядке.
— Это не то, что я не хочу больше такой жизни. — Его наполнило разочарование. — Я просто думаю, что это невозможно. И не уверен, что девушка, проводящая все свое свободное время за «зваными обедами» будет той «единственной».
— Может да, а может, и нет. Лоу прочитал мне лекцию о ритуалах и привычках нашей маленькой блондинки. Никто из нас не видел в ней ничего кроме потенциального свидетеля для федералов, чтобы посадить Дженсена. Лоу действительно многое узнал о ней. Я должен признать… не она обналичивала эти чеки. У него есть доказательства. Она работает. Очевидно, очень усердно. Черт. Я не знаю. — Он взъерошил волосы. — Я понимаю тебя. И его. Она запутала меня, а я не могу себе этого позволить.
— Я понял. Мы должны делать свою работу. Остальное уладится само собой. — «Должно».
— Ты прав насчет одного, — сказал Доминик, и посмотрел на файлы, которые держал в руках.
— Насчет чего именно?
— У Лоу нет шансов с ней. Если он ошибается на ее счет, тогда все что я сделаю, ничего не будет значить для Кинли, но разорвет в клочья иллюзии Лоу.
— Что, если он прав?
Доминик помрачнел:
— Тогда я «раню» ее и уничтожу ее мир. И после сегодняшнего вечера, она не простит никого из нас, никогда.
Глава 6
Кинли недоумевала. Допрашивая ее, им только осталось направить свет лампы прямо ей в глаза. Вечер становился все более сюрреалистичным, словно она попала на съемки сериала «Закон и Порядок»: новый сезон «Кухня» (прим.: «Закон и Порядок» — англ. «Law & Order» — американский телесериал 1990–2010 гг., рассказывающий о работе «убойного» отдела полиции и прокуроров суда). В отличие от стильной, современной кухни, три огромных альфа-самца, занимающих все пространство комнаты, источали недовольство и грубую силу.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — поклялась девушка. — Мой благотворительный фонд раздает одежду бездомным. Я не работаю на мафию, разве что они ходят в рваных джинсах. Тогда, возможно, я могла бы помочь им.
У нее начала болеть голова. К тому же, Джиджи становилась раздраженной, возможно, потому что Доминик привел своего неуклюжего бульдога, который сидел у ног хозяина, словно физическое продолжение плохого настроения большого парня. И собака зарычала на Джиджи, как будто та была для него десертом. Кинли вздохнула.
«Сколько времени они ее допрашивают?» Казалось, что прошло уже несколько дней, а Доминик все продолжал снова и снова задавать одни и те же вопросы, иногда с помощью Райли. Лоу едва посмотрел на нее. Это было нелепо, но его безразличие больно ранило. Когда Кинли привели в комнату, она попыталась улыбнуться ему. Но в ответ мужчина скользнул по девушке лишенным эмоций взглядом, словно ее вовсе не существовало. Лоу не произнес ни слова с тех пор, как Райли привел Кинли из спальни, которая служила местом ее заточения, на кухню и усадил перед стопкой распечатанных бухгалтерских отчетов.
