— Лоу думал, что ей может что-нибудь понадобиться, — ответил Райли с оттенком сомнения, словно он, как и его брат, сошел с ума.
— Поэтому он решил стать парнем, который возьмет всю ее одежду. Он убьет меня за это. — Доминик вытащил первый чемодан и расстегнул молнию на нем. Верхушка распахнулась, словно была рада оказаться на свободе. Кинли набила чемодан до предела. — Твою мать. Сколько пар джинсов нужно одной женщине?
В чемодане была, по крайней мере, дюжина джинсов, задние карманы которых были украшены стразами, словно для того, чтобы акцентировать внимание на ее заднице. Как будто Лас Вегас поселился в ее чемодане.
Все глаза в мире были бы устремлены на ее задницу, потому что не заметить ее было невозможно.
— Кажется у нее какая-то мания. Она любит все блестящее. Возможно, покажи мы ей какое-нибудь украшение, девушка отвлеклась бы и рассказала все, что нам нужно, — предложил Доминик.
В чемодане лежало несколько рубашек, но они были свободными и летящими, довольно скромными по современным меркам. Ее трусики и лифчики были простыми — все из белого хлопка. Никаких кружев и украшений, способных еще больше продемонстрировать ее великолепное тело в медовый месяц. Это было загадкой. Доминик был готов поспорить, что Кинли использовала свое сексуальное тело, чтобы получить желаемое, но ее белье было совсем другой историей.
Там была косметичка с ярко-розовой отделкой и в черный горошек. На самом деле, было не понятно, что из этого принадлежит Кинли, кроме ее белья.
Доминик открыл косметичку. Сейчас не было ничего личного. Ему нужно было узнать все о девушке, лучше понять ее, перед допросом.
Вся ее косметика была из супермаркета. Дешевой. Это удивило его. Чемоданы были жутко дорогими, но девушка покупала дешевую косметику и недорогой увлажняющий крем.
Он был уверен, что она будет одета в Шанель перед тем, как Дженсен убьет ее.
Доминик шумно выдохнул и застегнул чемодан, используя небольшой золотой бегунок на молнии.
— Этот набит обувью. — Райли держал туфли, которые сгодились бы для стриптизерши. Они были дико сексуальными. — У нее двенадцать пар обуви на пятидневное путешествие. Зачем ей все эти туфли?
«Сводить мужчину с ума. Чтобы ее ноги выглядели еще длиннее. Чтобы обвивать его талию и впиваться в его плоть». Ее туфли были всем, чем не было ее нижнее белье: они были страстным сексом на шпильках. Доминику стоило отвернуться, потому что он начинал твердеть лишь от одной мысли о ней в этих туфлях. Сумка слева от него начала трястись. И гавкать.
