Он направился было к выходу, но в дверях столкнулся с крестьянином, приютившим их. Тот держал в руках два ружья, одно сунул Луи в руки, что-то напугано бормоча.
- Зачем мне это? Что случилось? - в этот момент француз по-настоящему испугался. Он побежал за крестьянином, семенившим на улицу, выбрался во двор и увидел сюрреалистичную картину - мужчины в военной форме с автоматическим оружием в руках и касками на голове, стреляют в воздух, сгоняя жителей деревни к центру. Крестьянин дергает Луи за рукав, жестом заставляет пойти за ним. Луи понимает: случилось что-то плохое, подчиняется. Видит, что дети и жена крестьянина собраны, бегут прочь от деревни. Тибетец что-то лепечет, дулом ружья тычет в мужчин в форме. В этот момент двое из пришлых замечают беглецов, направляются в их сторону. Один из приближающихся стреляет в воздух, что-то требует, стараясь говорить на местном наречии. Второй громко произносит слова на европейском языке.
"Это немецкий,- узнает Луи, - они немцы!"
Похоже, владение мужчиной в форме местным наречием оставляет желать лучшего, потому что крестьянин стреляет в них. Перепугавшийся Луи, попытался остановить того, понимая - если на выстрел ответят у него и тибетца никаких шансов. Тщетно - тибетец промахнулся, немцы ответили очередью, которая рассекла крестьянина и Луи. Все произошло так быстро, что француз не сразу понял, отчего возникла слабость в ногах. Никакой боли не почувствовал, просто рухнул на землю, а когда попытался встать, ему помещала сильная резь в области живота. Поднеся туда руку, Луи нащупал теплую жидкость - его собственную кровь.
"Я умираю!", - осознал Бюстьен и мысль эта страшно его напугала. Он попытался зажать рану руками, позвать кого-то на помощь, но не смог пошевелить онемевшим языком.
Немцы тем временем заставили семейство крестьянина следовать за ними, оставив умирающих валяться на земле. Оправившись от шока, Луи повернул голову, увидел тело крестьянина, которому повезло гораздо меньше - пули пробили ему грудь, задели сердце, от чего тот умер очень быстро. Луи же, не смотря на кровотечение понял, что может двигаться, если не идти, то ползти и пока еще не умирает.
Ощутив невероятный в его положении прилив сил, француз поднялся на ноги, продолжая заживать рану в животе левой рукой, побежал под гору, отталкиваясь правой рукой всякий раз, когда был близко к падению. Он спустился к плато, как ему показалось быстро, почти добрался до дороги, когда ноги снова предательски задрожали. Донеслись крики немцев, заметивших его. Луи надеялся, погоня снова придаст ему сил, он сумеет убежать, но вместо этого француз еле плелся, чудом удерживаясь на ногах.
