Он никогда не отличался сентиментальностью, без труда мог застрелить человека, но и бесчувственным животным себя не считал, был не в состоянии подвергать людей бессмысленным пыткам, и не намерен мириться с подобным со стороны кого бы то ни было.
Через четыре дня после отбытия японской делегации Эмберх направился в лабораторию поговорить с Крузе. Столкнулся с ним у входа.
- Доктор, у меня к вам разговор, зайдите ко мне немедленно.
Тот презрительно хмыкнул.
- Я очень занят, Карл, и не могу тратить свое время на болтовню. Хотите сказать - говорите здесь и сейчас.
- Как пожелаете, - Карл холодно посмотрел на него. - Ваши эксперименты в том виде, в котором вы их проводите, должны прекратиться. Крики и стоны ваших подопытных подрывают моральный дух солдат. Применяйте анестезию, усыпляйте их, поступайте как знаете, но не смейте мучить живых людей!
Крузе снова хмыкнул.
- Карл, мой мальчик, - хамски начал он. - Обратитесь к Гансу Штейнеру, он популярно объяснит вам полномочия командующего базы. Я вам не подчиняюсь, только полковник Кроненберг может указывать мне, что и как делать, а он в курсе моих работ, считает их чрезвычайно важным и интересными. Поэтому поступать я буду так, как посчитаю нужным. Вам это понятно?
Эмберх молчал, сверля доктора пылающим взглядом.
- Единственное, что могу вам пообещать, - растеряв былую уверенность, смягчился Крузе, - как только появится такая возможность, я прибегну к анестезии.
Эмберх ничего не ответил, ушел к себе, заперся сел у окна и стал наблюдать за лабораторией, прокручивая в голове возможные варианты дальнейших действий. Потом увидел, как ведут одного из китайцев, захваченных во время вылазки в горы. Тот дрожал всем телом, но сопротивляться конвоирам не мог. В этот момент китаец напоминал барана, которого вели на убой.
Эмберх отвел взгляд в сторону, что-то зашевелилось внутри. Он прекрасно знал - нельзя смотреть на врага, как на человека, иначе в какой-то момент начнешь испытывать к нему сострадание, которое помешает спустить курок в нужный момент. И даже плененный враг по-прежнему враг. Эмберх вынятунл руку, начал нервно стучать пальцами по столешнице, мотать головой из стороны в сторону. Пытался выбросить образ китайца, бредущего к лаборатории, из головы, но не получалось. Стало казаться, что пленный в последнюю секунду посмотрел в сторону Карла, с мольбой о помощи.
Окно в кабинете Эмберха было открыто, поэтому когда громкий из лаборатории донесся громкий, полный отчаяния крик, Карл услышал его. Немец вскочил, стал ходить из стороны в сторону, а китаец голосил громче прежнего, изредка затихая.
