- Глаза у тебя честные.
- Вот и я приведу ребят с честными глазами.
Черницын задумался, потом кивнул.
- Ну, хорошо, будь по-твоему, попробуем в тайне от начальства ленинский кружок организовать. Только Андрей, тут осторожным надо быть, только проверенных на встречи приводить.
- Не дурак, без тебя все знаю, - отмахнулся Шорохов.
Так Андрей оказался втянут в деятельность нелегального троцкистского кружка, за причастность к которому могли и расстрелять.
Их число очень быстро выросло до тридцати человек. Удивительно, но никто не донес, целый год они продолжали общаться между собой. Высказывания становились все резче, многие перестали таиться. Оказалось, дети кулаков искренне ненавидели действующую власть, готовы были с орудием в руках воевать против большевиков. Андрея подобные разговоры стали пугать. Он-то сам не был против большевиков и коммунизма, его не устраивали лица, оказавшиеся о власти. Свержение же Советов, переход к многопартийности и передача власти крестьянской партии казались ему жуткой крамолой, которую он твердо решил искоренить. Вадим отговаривал его.
- Не время ссориться. Пускай говорят, что хотят. Я кулацких сынков знаю - обидятся и в два счета настукачат, уж поверь.
- Тебе-то откуда знать?
- А я по-твоему откуда такой умный-разумный взялся? Уж в деревне на них насмотрелся. Большевикам я многим обязан, они из меня человека сделали, выучили, окультурили. Воевать с ними не больше твоего хочу. Но ссориться с кулацкими сынками не стану - знаю, что за гнилой фрукт они из себя представляют.
- Не станут стукачить, - отмахнулся Андрей. - Глупости говоришь. Они всех большевиков ненавидят, помогать им не станут.
- Глупости ты говоришь, потому как не знаешь кулацких сынков. Они всех подряд ненавидят, кроме себя. Нос задирают, барчуками держатся и обращаются с простыми людьми как со скотом. А как долг требовать, так они первыми перед любой властью пляски устроят. Знаешь, сколько судьям столы накрывали, чтобы те в их сторону решения принимали? И не смотрели, что судьи-то большевистские. Да и в милицию мигом бежали, если кто угрожать расправой начинал. Очень прошу, Андрей, послушай меня и не ссорься с кулаками. Уж лучше свернуть наш кружок, ничего хорошего из этого не выйдет. Как отслужим, будем думать, а сейчас все больше убеждаюсь, глупостью мы здесь занимаемся.
Андрей поразмыслил над словами Вадима. Хоть разумом и понимал, что Черницын прав, душе хотелось действовать, строить новый, справедливый мир, потому ни от кружка, ни от разговора с кулаками не отказался. Крепко, на грани ссоры, поспорил с двумя-тремя товарищами, они вроде бы признали свои ошибки.
