Но вроде бы в конце ящика оставалось что-то…
Потянув решительным движением ящик на себя, девушка с трудом удержалась от всхлипа. Там было то, чего быть не должно было! Ближе к ручке лежал прозрачный мешочек с рассыпчатым печеньем из французской кондитерской, которую любила Эми…
— Эми? Всё в порядке? — встревоженно спросил Серхио, заметив, что напарница опять начала бледнеть на глазах.
Подняв голову, Эми кивнула:
— Насколько это возможно. Так, где там мой кофе?
Серхио улыбнулся, провёл рукой над кофе, а когда кружка появилась перед девушкой, на шоколадно-сливочной поверхности была смешная рожица.
Тяжесть на душе пропала, вытащив печенье, девушка даже искренне предложила им поделиться, а когда напарник отказался, вцепилась в мешочек с наслаждением. И до конца дня, заполняя все таблицы, больше ни о личных делах, ни о рабочих Эми и Серхио не разговаривали.
В конце дня, оба, попрощавшись, исчезли из кабинета, только через пару минут после этого Эммануэль вернулась обратно. Вытащила из сейфа конверт, покрутила его в руках и двинулась к Змею. Каждый следующий шаг давался всё труднее и труднее… и перед дверями начальства, девушка остановилась не в силах постучаться, не в силах пересечь порог.
«Может быть, ну её?» — мрачно посмотрела она на бумагу в своей руке. — «Можно добраться до Кайла или попросить Макса прогуляться со мной, почему же именно напарник?!»
Двери открылись, так и не дождавшись от Эми никакого опознавательного знака.
«Царь и бог русского патруля», — мрачно подумала девушка, переступая через порог. Кому как не ей было знать о том, какая встроена система наблюдения за всеми помещения патруля. Это Котик не очень любил ей пользоваться, а вот Змей, заняв этот пост, скорее всего уже давным-давно настроил вывод изображения со всех камер на свои электронные игрушки. Это Котик, ласковый и пушистый зверь, не любил наблюдать за сотрудниками, считая, что это вмешательство в их частную жизнь. Змей не страдал от этого. Хладнокровный, чешуйчатый… Гад!
Дёрнув головой, девушка закрыла за собой дверь и двинулась к столу, от которого за ней немигающим взглядом наблюдал тот, кого она не хотела бы видеть ещё лет… сто! Двести… триста…
Вообще бы не знакомиться с ним, вообще не видеться, не встречаться! Никогда не пересекаться и не отдавать своё сердце.
Ребёнок.
Кровь набатом стучала в висках, когда подойдя ближе, Эми тихо сказала:
— Отдел зачистки велел кланяться.
Мужские губы изогнулись в кривой усмешке.
