А Рашель… ну, очаровательная маленькая аристократка, даже если заинтересуется этим парнем, никогда этого не покажет. Она же всё-таки леди!
«Вот, учись у своей подопечной», — сделала Эми суровое внушение и вышла в коридор. Прошла к теремам и остановилась на улице у фонтана. Березовые листья падали на землю золотым листопадом. Бабье лето отступало, и вот-вот обещали зарядить дожди.
— Эми? — тихий голос Серхио донёсся из-за плеча, и девушка повернулась.
— Что-то не так?
— Нет, там двое молодых людей выбрали фильм, потом начали спорить про какие-то уже посмотренные фантастические сериалы с точки зрения логики, и я поспешил ретироваться, пока они не начали апеллировать ко мне.
— Это ты вовремя, — кивнула девушка. — Зная Макса и зная Раш, могу представить, что сейчас им однозначно понадобится бумага и две ручки. Будут чертить схемы и временные промежутки. Рашель въедливая.
— Не в меня, — Серхио грустно улыбнулся, стал рядом с Эми. — В мать. Та тоже была въедливая, умная, подмечала мелочи, на которые я не всегда обращал внимание. И даже я с удивлением узнал, что мне есть чему у неё научиться.
— Редкий случай?
— Очень. А ещё реже случается такое, что я ощущаю себя дурак дураком.
— А это ты к чему?!
— К тебе, — признался мужчина. — Вот мы уже неделю отработали. Неделю! И ты думаешь, я понял смысл хотя бы половины твоих действий?!
Девушка криво улыбнулась.
И Серхио, покачав головой, неожиданно взял её руки в свои.
— Эми. Я не знаю, что у тебя случилось. И, обещаю, что не буду это спрашивать. Хотя если узнаю своими путями, не обессудь. Но не надо заставлять себя улыбаться, когда ты рядом со мной. Если ты не засмеешься моим шуткам, или не улыбнёшься, то не страшно. Как-нибудь я переживу это, и моё эго особо не пострадает. Но видеть, как на твоих губах появляется гримаса, должная изображать эту самую улыбку — это страшно.
— Вот свалился ты… на мою голову, гений.
— Ничего страшного. Ты тоже гений. Так что или найдёшь способ меня обмануть, или я найду способ тебя понять и стать ближе.
— Зачем?
— А вот это, — мужчина поднял ладони девушки к губам, поцеловал вначале одну руку, потом вторую и улыбнулся. — Пусть пока останется тайной…
***
Как все нормальные люди или, что точнее, как и все сильные мужчины, Змей не любил напоминания о собственной слабости, или — более того, о собственной глупости. Когда же и то, и другое было вместе, ситуация была хуже не в два — в четыре раза! Хотя для того, чтобы от напоминаний избавиться, хватило бы вполне и одного.
