Утро настойчиво трезвонило в дверь. Я открыла глаза и заморгала, ослепленная солнечным светом, рассеивающимся по комнате сквозь ажурные тюли. Первой мыслью было ощупать себя, оглядеться. Моя кровать, я одета и под одеялом. Отлично. В памяти промелькнули призраки ночного кошмара, и словно стоп-кадр всплыл яркий образ Тома Шермана. Я в панике пошарила ладонью позади себя, провела по примятой подушке. Обрывки сна разбились о пустоту кровати — в ней не оказалось Бена. Неужели приснилось, что я уснула, согретая его объятиями?
Я приподнялась на локте, потерла глаза рукой. Они болели от выплаканных переживаний и неполноценного отдыха. Что ж, зелье Мишель быстро поставит меня ноги. Вот еще бы стереть из памяти прошлую ночь…. Я обвела спальню взглядом. Диван был застелен, выходит, не приснилось — Бен всю ночь охранял мой покой.
Он стоял у эркера, но почувствовав, что я проснулась, повернул голову. На нем была вчерашняя белая футболка и серые домашние штаны. Он опирался руками на подоконник, сосредоточенно рассматривая что-то под окном.
— Ты не спал? — осипшим голосом спросила я.
— Смог уснуть только под утро, — скривившись, тихо бросил он через плечо. — Но этот меня разбудил.
Бен вновь уставился в окно. То, что он там видел, его заметно напрягало. Я вылезла из-под одеяла и босыми ногами прошлепала к нему. Посмотрела вниз, стараясь не соприкасаться с Беном, держалась слегка в стороне. На пороге стоял молодой мужчина. Длинные пепельно-русые волосы спадали на плечи, прямая челка занавесом загораживала янтарные глаза. Тонкая длинная шея, заостренный с легкой горбинкой нос казался слишком большим для непропорционально маленькой головы. Много времени проводил в птичьем обличии. На нем были черная рубашка, брюки, ботинки и серебристая стеганная ветровка. Одежда сидела на сухом теле, словно чужая — свободно и бесформенно.
— Фамильяр, — озвучил Бен мои мысли. — Но не из тех, что постоянно пасутся у нас под окнами.
— Что ему нужно? — прошептала я, охватив себя руками.
Бен изогнул бровь.
— Придется спуститься и спросить. Он знает, что мы дома, и не намерен уходить.
Дверь открыла я, а Бен угрожающе замер за спиной. Фамильяр по-птичьи мигнул, скользнув в его сторону равнодушным взглядом, и снова посмотрел на меня. Он напоминал цаплю — такой же тощий и изящный. В сознании на мгновение мелькнул образ — благородная птица грациозно расправляла большие крылья и клювом чистила перья.
— Доброе утро, — его голос прозвучал высоко и нараспев. — Стэнли просил передать вам срочное сообщение.
