От этого зрелища варвары перепугались еще сильнее, попятились, не решаясь отойти от костра достаточно далеко и попытаться выйти из лесу.
Припадок колдуна проходил. Дрожь и судороги прекратились, пустые глаза перестали бешено вращаться, кулаки и сжатые челюсти расслабились. Тяжело дыша, колдун сумел принять сидячее положение, окинул взглядом своих подопечных.
На лице мужчины появилась усмешка. Он увидел, как напуганы варвары, столкнувшись с неизвестным, как беспомощны и трусливы они, готовые умереть от оружия врага, в схватке с тем, что им не понятно. Колдун использовал суеверные страхи соплеменников. Сам он не страшился нарушать табу, но атмосферу боязни перед нарушением запретов, наложенных еще предками, поддерживал. Именно эта атмосфера служила фундаментом его власти. С ее помощью он сверг вождя, погубил недовольных. Скоро избавится от последних врагов из племени.
- Боги говорили со мной! - объявил колдун. - Предки говорили со мной! Они не хотят, чтобы мы уходили отсюда, они требуют, что бы мы продолжили охоту. Чужестранец посмел нарушить границу и должен быть наказан. Насаг тоже нарушил границу и тоже должен быть наказан!
Варвары ничего не ответили, лишь мрачно смотрели в накрытое тенью лицо колдуна, не выражавшее никаких эмоций. Они боялись этого человека, но оставаться в лесу боялись больше. Потому решили с первыми лучами солнца уйти в деревню, никогда больше не возвращаться в проклятое место. А колдун пускай продолжает свои дикие пляски до самого скончания веков, судьба его никого из горцев не волновала.
Они не сумели найти тело одного из товарищей, неизвестно, что с ним случилось, и что еще придумает Насаг, чтобы прогнать преследователей. Да и нужно ли искать беглецов, если они забыли о табу, пришли на земли, которые посещать нельзя? Не ожидает ли их страшное наказание, за нарушение такого явного и недвусмысленного запрета?
Один из сидевших спокойно варваров неожиданно стал трястись. Лицо его выражало недоумение, испуг, граничащий с безумием. Он закричал, в то же мгновение его челюсти сжались, крик превратился в стон, потом совсем стих. Он упал на землю, принялся кататься боком, что-то бессвязно мычал. Глаза закатились вверх, голова откинулась назад, спина оторвалась от земли, варвар застыл в жутком положении, опираясь лишь на затылок и пятки ног.
Колдун прорычал что-то торжествующе напевно. Пляска его ускорилась, он кружил вокруг костра, прыгал через пламя, обжигаясь, и при этом не чувствуя боли. Вскочил еще один варвар, он, будто обезумев, ухватился за копье, и стал им размахивать вокруг себя, словно бы отгоняя невидимых врагов. Он бросился на своих соплеменников с дикими криками, но тут же упал, затрясся, что-то выкрикивал, не выпускал дрот из рук.
