Деревья! Здесь, с вашей красой не считаясь,
Ваш мир оградили железные колья.
Что ж вышел лесник, меж стволов пробираясь,
Не птичьим ли песням внимать на раздолье?
Здесь ружья по крови мужицкой тоскуют —
Пусть только попробует кто-нибудь тайно,
В помещичью пустошь забредши случайно,
Тащить за собою хоть ветку сухую!
Деревья!
Настанет же время — с любовью
Листва прошумит дровосекам свободным,
И прежде чем вас, словно стадо слоновье,
Повалят на землю железом холодным,
И прежде чем мы на подъемные краны
Положим душистые брусья осины,
Мы прежде заставим греметь барабаны
И пущу разделим на две половины.
В одной — загудят не смолкая моторы,
Запляшет железо под дружное пенье,
В другой — мы не тронем ни гнёзда, ни норы,
Чтоб всех красота привела в восхищенье.
Пусть с буками здесь побратаются клены,
Пусть люди здесь черпают мудрость природы.
Деревья!
Живите же долгие годы!
Трясите своей головою зеленой!
Бывает и ныне — кипит среди просек
Веселое пламя, несмелое пламя,
И крик детворы дальний ветер доносит,
И стелется дым от костров над корнями.
В ветвях коготки появляются птичьи,
И жемчугом ягоды зреют лесные,
И дети, от бега устав с непривычки,
Смеются и спорят.
Но есть и другие…
Там, где куколем нивы покрыты,
По неведомым тропкам болот,
Средь ветвей бузины и ракиты
Паренек молчаливый идет.
Он идет по холмам и оврагам,
Низко шапку надвинув на лоб,
Он проходит по мху тихим шагом,
Чтоб исчезнуть в сплетении троп.
Уж три часа Андрей шагал по бору,
По темным листьям ландышей бесшумных,
По зарослям, ущельям и просторам,
Среди корней и хвои.
Как безумный
Он трогал дерн. Он мял рябины кисти.
Он ощущал лицом коры шершавость,
Он видел, как жуки ползли по листьям
И как листка частица разрушалась
И обнажался нерв.
Часа четыре
Пылая он бродил в зеленом мире
И ничего не понимал…
Вначале
Он видел недоверчивые взгляды,
Он слышал — раздраженьем и досадой
Слова ответов холодно звучали…
Потом они шептались… Мысль, что тайно
Кипела в них, словами обнажалась…
Их взгляд таил презрение и жалость
К нему.
И каждый раз, как бы случайно,
Едва он подходил, их речь смолкала…
Так ждет в ветвях осеннего сигнала
Пернатый хор!
И вот уже все чаще
Он видел их насмешку и презренье,
Он видел, как росло их отчужденье,
Но что тому виной? Быть может чаща
Товарищей его околдовала
Зеленым блеском? Словно по сигналу
Все отшатнулись.
Он остался сзади.
Сел на траву и стебли рвал сухие,
Бессмысленно на их сплетенье глядя.
И вот — побрел в урочища лесные.
Наклоняются ниже и ниже
Согни ржавых кленовых рук.
