Я уже почти добрался до дома, и тут на меня что-то нашло. Когда я стоял на светофоре, меня вдруг захватила мысль о том, что я отнял жизнь. Убивать мне было не впервой, однако этот случай особенно запал в душу из-за близости к жертве. В других ситуациях я стрелял, обороняя войска, попавшие под огонь противника. Тогда все понятно: ты разишь безымянных боевиков, наводящих автоматы на моих братьев по оружию.
В этот раз все было иначе.
Я стрелял в ситуации, к которой никак не подходило определение «или я его, или он меня». Координатор не представлял для меня никакой угрозы. Я же обладал безграничной властью над ним. Тем более в тот момент он не стрелял по американским солдатам, а разговаривал по телефону с женой. Я знал его имя. Более месяца я отслеживал каждый его шаг.
Одно из наиболее распространенных заблуждений, связанных с беспилотной авиацией, заключается в том, что летательный аппарат как бы дистанцирует нас от процесса убийства, поскольку мы находимся за тысячи километров от своих жертв. Увы, все наоборот. Мы к ним слишком близко. Мы знаем о них слишком много, и когда приходит время стрелять, увеличиваем изображение цели настолько, что она занимает собой всю поверхность экрана. Поскольку мы не сражаемся с противниками лицом к лицу и нашим жизням ничего не угрожает, мы не можем сказать себе: либо они нас, либо мы их. Нет никаких «они нас»; тем более против нас у них нет ни единого шанса. Мы хладнокровно их убивали, но после смены пилоты и операторы эмоционально переживали увиденное.
От тяжести содеянного меня захлестнули эмоции. Разум и тело изо всех сил старались с ними справиться. Я только что забрал у двух людей то, что не смогу вернуть уже никогда, как бы ни пытался. Я оборвал их существование, вырвал два Божьих создания из Его мира.
Можно ли совершить более тяжкий грех?
Я поглядел вокруг, на машины, стоящие на светофоре. Окружающие люди понятия не имели, что я сделал. Они возились с телефонами, слушали радио и нетерпеливо ждали, когда красный свет сменится зеленым. Их мысли в первую очередь занимала дорога, я же раз за разом мысленно возвращался к цели.
Я не мог дышать. Не мог соображать.
Что я наделал?
И никто не догадывался, что буквально в нескольких шагах от них сидит убийца, руки которого обагрены свежей кровью.
Лишь звуки автомобильных двигателей, взревевших, когда включился разрешающий сигнал светофора, вернули меня к реальности. Поток машин двинулся вперед. Я понимал, что надо поскорее преодолеть это шоковое состояние, и, вернувшись домой, позвонил своему приятелю из эскадрильи. Он пригласил меня в гости, и я поехал в его квартиру. Не хотелось сидеть дома в одиночестве.
