БУ41> Стреляй, Стреляй, Стреляй, Стреляй немедленно.
Это еще что такое? — пронеслось у меня в голове. ПАН потребовал от «Хищника» открыть огонь, но что-то я не припомню, чтобы экипажу передавали целеуказания или официальное разрешение на атаку. Я прокрутил назад содержимое чата. Ничего. По крайней мере, никакой записи в письменном виде. Тем временем автомобиль уже прилично удалился от района цели, поэтому даже если разрешение и поступало, оно уже было неактуальным.
Вся эта история как-то дурно пахла.
РЕ27> Захожу с юга, 1 минута.
«Хищник» выходил на курс атаки. Однако, судя по тому, что я видел, он не имел оснований этого делать. Хуже того, у этого экипажа не было практики стрельбы по движущимся целям. Излишне объяснять, что могло произойти или кто мог пострадать, если бы ракета промазала.
Мне сразу вспомнился 1994 год и мой друг Лора Пайпер. Она была специалистом по анализу разведывательных данных боевого авиационного крыла, дислоцированного в Рамштайне, Германия. Во время проведения операции «Утешение» — гуманитарной миссии по оказанию помощи курдским беженцам после войны в Персидском заливе — она вместе с высокопоставленными руководителями НАТО летела в одном из вертолетов, которые выполняли наблюдательный полет в северной части Ирака.
Эти два «Черных ястреба» подавали кодированный сигнал, который должен был идентифицировать их как «свой», только вот система опознавания «свой-чужой» работала некорректно, поэтому им на перехват для проверки были направлены два «F-15 Игл». Пилотам истребителей оставалась неделя до отправки домой, и за все время своей командировки они не произвели ни единого выстрела. Горя желанием как-нибудь отличиться, они спикировали на двух «Черных ястребов» и сбили их. Несмотря на то что на вертолетах были американские опознавательные знаки, летчики-истребители не идентифицировали их как «дружественные цели». Для них они были просто мишенями.
Их некомпетентность многим людям стоила жизни, а мне — друга.
Я так и не простил сообщество «F-15» за тот выстрел. До сих пор не понимаю, как пилоты могли не опознать вертолет, который, в отличие от желто-коричневых иракских машин, был выкрашен в зеленый цвет. Они действовали непрофессионально и некомпетентно, а потом обвинили во всем АВАКС.
В некотором смысле я испытывал вину выжившего. Мы с Лорой одновременно претендовали на место военного дознавателя на раннем этапе наших карьер. К последнему собеседованию мы подошли ноздря в ноздрю. В итоге победил я. В качестве утешения Лоре была предложена служба в Европе. Я часто задавался вопросом, оказался бы я на том вертолете, получи она должность дознавателя вместо меня.
