Снаружи послышались шаги, и Кузьма привычным жестом сунул руку в карман шинели. Сидящий на лавке Глухомань жест его расценил верно, покрепче сжал кнут.
– Свои! – с порога сказал Демьян, и Кузьма разжал рукоять браунинга.
В комнату вошли трое: Демьян, Лешка и еще какой-то парень с разбитой мордой и окровавленной головой. Надо думать, этот третий и был здешним библиотекарем. Да, не повезло бедолаге. Или, наоборот, повезло, если жив остался?
– Дозвонился. Сейчас следственная бригада приедет, – сказал Демьян и с жалостью посмотрел на девчонку. Тоже, небось, понимает, что девка совсем сиротой осталась, что придется что-то решать, как-то пристраивать. Ну и пусть решает. Он, в отличие от Кузьмы, человек большой, при власти, при погонах.
– Здравствуйте, – поздоровался библиотекарь и перевел взгляд с девчонки на мертвую бабу Клаву. Ишь, побитый, а все равно вежливый, интеллигентный.
Никто ему не ответил. Глухомань не услышал, девчонка с безучастным видом разглядывала свои ладони, а Кузьма не посчитал нужным. Он думал о том, как на неделю, а то и другую уйдет с Глухоманью в лес. В лесу ему и дышится, и живется привольнее. Не то что в городе. Хватило с него городов, сыт по горло.
Демьяновы ребята появились через четверть часа. С их прибытием все закрутилось в сосредоточенно-деловитой круговерти, считай, стало на свои места. Их всех, даже девчонку, допросили, составили протоколы. Все чин по чину, по правилам. Осмотр прилежащей территории оставили до утра. Благо утро это было не за горами, в волнениях и хлопотах ночь незаметно подошла к концу. Оставленная в покое, разомлевшая от тепла, девчонка прикорнула на лавке. Кто-то сердобольный прикрыл ее сверху тулупом по самую черную маковку. А волосы-то у ней другие, не такие, как у бабки, без серебра. Оно, может, и хорошо, что без серебра. Историю ту многие уже позабыли, но вдруг да и остались те, кто все еще помнит? Начнут вопросы задавать, а вопросы ни ему, ни девчонке сейчас ни к чему.
Демьян стоял на крыльце, курил папиросу, пряча ее от ветра в широком кулаке.
– Плохо дело, дядька Кузьма, – сказал, не оборачиваясь. – Пять лет в Чернокаменске такого не было.
– Было. – Кузьма тоже закурил. – Ерошка Сидоров отца по пьяной лавочке топором зарубил.
– То по пьяной лавочке, а здесь другое. Здесь разбой со всеми вытекающими. Искали эти ироды что-то в доме.
– Нашли?
– Надо думать, что нашли. Оттого, видно, и пытали стариков, чтобы узнать про сейф и про то, что в нем было спрятано.
