При той летно-испытательной нагрузке, которую нес Чкалов до последней секунды своей жизни, требовавшей бескомпромиссной отдачи всех духовных и физических сил и профессионального таланта, его дополнительные депутатские обязанности, его связи с миром писателей и артистов, его бесчисленные блестящие ораторские выступления, поездки на волжскую рыбалку, на охоту, походы в театр и непрерываемое общение со все умножающимся кругом друзей, признаюсь, удивляют меня до сих пор.
Не однажды я говорил Чкалову, что так напряженно, без передышки, жадно и азартно жить летчику-испытателю нельзя, опасно. На что он всегда отвечал убийственно просто:
— А зачем тогда жить? Летать? Что-то создавать?.. Нет, Егор, жизнь я понимаю прежде всего через сердца и души людей. Ведь я человек все же…
Я смотрел на его заразительную улыбку, слушал громыхающий хохот, кряхтел в его медвежьих объятиях и думал: «Эх ты и человечище!..»
В стихотворении А. Твардовского «Богатырь» очень метко подмечено самое характерное в Чкалове:
Изо всех больших имен геройских,
Что известны нам наперечет,
Как-то по-особому,
По-свойски,
Это имя называл народ.
Попросту —
Мы так его любили,
И для всех он был
Таким своим,
Будто все мы в личной дружбе были,
Пили, ели и летали с ним…
В дни заседаний XVIII съезда ВКП(б) в один из перерывов писатель А. Фадеев, беседуя с Водопьяновым, Шолоховым, Тихоновым и мной о героизме, сказал: «Чкалов был народной гордостью Советской страны, одним из любимых образов, которые мы носим глубоко в сердце…»
Наступила осень 1938 года. К этому времени Валерию Павловичу было присвоено новое очередное воинское звание — «комбриг».
Чкалов уходил в воздух, облетывая серийные истребители и «отводя душу». А душа-то последние месяцы была в состоянии тревожного ожидания, потому что задерживался монтаж истребителя И-180, которого ждали и наши добровольцы-летчики, дравшиеся в Испании с новейшими самолетами фашистской Германии, и весь состав истребительной авиации Военно-Воздушных Сил Красной Армии.
Прибыв из краткосрочного отпуска в начале декабря, Валерий появился на летной станции своего завода, но И-180 он не нашел. Ведущий инженер по испытаниям Лазарев рассказал летчику, что с новым самолетом на заводе не ладится, обнаружена масса дефектов, что программа испытаний еще не подписана, хотя по всему чувствуется, и наркомат, и главное управление торопят, надо машину быстрее поднять в воздух.
— Да не пугай ты себя этими дефектами, ведь машина рождается, друг мой, — утешал Чкалов молодого инженера…
