Любовь? Возможно. Случалась иногда. Но человеческая половинка становилась всего лишь любовницей или любовником. В гаремы островитянок не брали.
Ар не был исключением. Охотно пользовался любым подвернувшимся случаем. Неужели смуглянка не видит истинную природу его интереса? Зачем тогда ест с ним устрицы?
Я не мог дать определения своим эмоциям. Злость, ярость, желание напасть на Ара? Обоняние улавливало тонкий аромат девушки, кожа воспринимала звуки ее речи. Я привычно читал по губам, неосознанно выискивая в словах угрозу для смуглянки, принуждение. Ничего! Очевидно, все происходило добровольно. Инстинкты взяли верх над разумом. Иначе бы я никогда не вмешался в разговор.
В ответ на мой гневный возглас Ар рассмеялся и попытался свести все к шутке. Словно не он только что намекал девушке, что лучше стать личной игрушкой, чем отправиться в Иераклион. К монстрам! Ар решил использовать страх людей перед моим народом.
— Если мы тебе так противны, почему не уйдешь из стражей?
— Потому что у тебя есть поразительная способность появляться не к месту, — выразительно покосившись на девушку, прошипел Ар.
— Не хочу расстраивать, но я вас прекрасно слышу! — вторгся в беседу сердитый женский голосок, принадлежащий явно смуглянке.
Занятно. Способность к мыслеречи либо есть, либо нет. У людей все просто. Крупинки божественного дара могут проявляться в двух направлениях: мыслеречь и целительство. Но иногда мыслеречь пробуждается, когда…
Я озадаченно шагнул вперед. Вовремя вспомнил, что одежда у рифа, пришлось остаться в воде. Прислушался к внутренним ощущениям. Возможно, смуглянка совсем недавно приняла жемчужину, и связь не успела закрепиться, или я ошибаюсь. В конце концов, когда мы встретились в первый раз, она могла сильно испугаться и потерять дар речи.
— Раз мы все тут собрались… это Иллир из клана Черного дельфина. Да-да, дельфина, не смотри, что он спрут. Он иераклионец… один из тех, кого вы считаете монстрами, пожирающими души.
Я поморщился. Ар специально добавил про монстров, надеялся убедить девушку не просто приятно провести время, а уплыть с ним. Не судьба. Вместо испуга на симпатичной мордашке островитянки появились удивление и любопытство. Очевидно, приплыла с очень далеких островов, раз считала мою расу страшной сказкой. Зря.
