– Вы не поверите. – Девушка отставила банку, взяла в руки флягу; руки дрожали, было видно, что держится она с трудом. – Я не знаю.
Мужчины обменялись взглядами.
– Любопытная икебана вырисовывается, – задумчиво сказал Веденеев. – Но я вам не верю.
– Как хотите, дело ваше. Есть несколько версий… а ещё я знаю, что груз исключительно опасен.
– Чем? И кому?
– Басуров меня предупредил… а он не будет зря предупреждать, не имея на руках доказательств. Хотя и он не назвал конкретных фактов. В галактической маммиане идёт война, которая эхом отдаётся и на Земле. В космосе много планет, в десять раз больше, чем звёзд, но таких, как Земля, мало, и за ними ведётся охота.
– Об этом не только писатели и мистики писали, но и учёные.
– К великому сожалению, это правда. Так вот, посылку отправили не из нашей галактической маммианы и не в нашу, чтобы с её помощью кто-то мог победить в глобальной войне. А чтобы никто не догадался, её оформили как контрабанду. Серьёзные игроки на такие посылки не реагируют. Однако об истинной ценности груза стало известно, его стали искать, больше десятка разведок и контрразведок маммианы передрались друг с другом, а он всплыл на Земле. Дальше вы знаете.
– Итак, что в контейнере?
Лариса взглядом попросила Никанора помочь, легла, глядя в обросший грибами потолок. Синие тени под глазами проступили резче.
– Я посплю с вашего разрешения… и мы поговорим… нет сил… извините. – Она закрыла глаза.
Никанор посмотрел на задумчиво-отрешённое лицо штурмана.
– Ты её всё-таки подозреваешь.
– Она ничего конкретного не сказала. А я больше не хочу ждать автоматной очереди в спину.
– Ты думаешь…
– Она призналась, что послала сообщение. Не ждёт ли она команду киллеров?
– Мне почему-то кажется, что она… хорошая.
– Только мне всё кажется, только мне всё кажется, – пропел Веденеев вполголоса, с весёлой искрой в глазах, – что между мною и тобой ниточка завяжется.
Увидев удивление в глазах приятеля, он засмеялся, встал, похлопал его по плечу.
– Песня есть такая. Пошли, я тебе кое-что покажу.
Никанор забрал свою флягу, глянул на лицо уснувшей девушки, мысленно погладив её по щеке, и поспешил за штурманом.
В ангаре, где стоял остывший грузовик, похолодало.
Никанор ощутил смутное беспокойство, передёрнул плечами.
– Что-то изменилось, тебе не кажется?
– Конечно, изменилось, – кивнул Веденеев, почесав заросшую щетиной щеку. – Побриться бы…
– Я серьёзно.
– Мы снова между молотом и наковальней, дружище, отсюда и твои негативные ощущения. Полагаю, на помощь нашим прежним нанимателям придут раньше, Роза нас живыми не отпустит. Да и Лариса с её богодушскими покровителями не внушает доверия.
