— Отправиться в Н. после того, как тебя принял сам премьер! Надеюсь, теперь-то ты не будешь жаловаться! — заметил Жак Паллас, у которого остановился в Провансе Жюльен.
Их было двенадцать друзей, собравшихся вокруг камина в ожидании полуночной мессы, и Жюльен впервые осознал, что, сам того не замечая, в течение трех лет не переставал жаловаться на судьбу и несправедливость. Он улыбнулся: Жак был прав, и, каким бы скромным ни был пост, на который его назначили, он мог считать себя счастливчиком. Отныне он стал вести себя как человек, довольный судьбой, и те дней десять, которые провел в Провансе, в целом был счастлив.
В окружении друзей — от Жака, в прошлом режиссера, до Дени, все еще романиста, — он чувствовал себя уверенно. Были там и Пьер Антуан Лентрен с женой, и Клод Дюма, тоже дипломат и тоже несколько забытый, но воспользовавшийся этим, чтобы написать книгу о Фуке[11], а кроме того, две молодые женщины, приехавшие вместе, с одной Жюльен был знаком, с другой — нет. Все они присутствовали на мессе в деревенской церквушке; местные жители, водрузив на плечи ягнят, изображали пастухов. Роль Девы Марии исполняла дочь продавца табачного киоска. Она была толстовата, зато улыбалась, как ангел. В роли Иосифа — бородач, на вид настоящий плотник, участвовавший в Тур де Франс[12]; на несколько минут между ними поместили двухнедельного младенца. Младенец даже не пикнул. Дени, обладавший прекрасным голосом, запел «Полночь, христиане», после чего все вышли на улицу — ночь была очень холодной, ярко светила луна — и вернулись домой.
«Так вот что значит счастье», — подумалось Жюльену. Дочь продавца, ее жениха, оказавшегося вовсе не плотником, а солидным владельцем гаражей, так же как нескольких соседей, привели с собой. Пришли они не с пустыми руками, свертки с подарками разложили под елкой в центре гостиной, а затем стали дарить их друг другу, шумно радуясь. Жюльену досталось первое издание «Нана»[13] в лимонном сафьяне, альбом старинных фотографий, купленный, видимо, с рук, и несколько безделушек. Он стал смотреть, что подарили другим, заметил нежные взгляды Марии и Иосифа и почти позавидовал им, а потом обратил внимание, что приехавшие вместе женщины были похожи друг на друга: значит, Антуанетта, которую он знал давно, была со своей сестрой Анной, с которой он знаком не был. Это взволновало его, поскольку однажды он едва не влюбился в Антуанетту. Утро было великолепное: ясное, морозное; когда он вышел в кухню, то застал там Анну — она поднялась первой и готовила кофе.
