Сил становилось все меньше, но скорость терять нельзя было. Сама способность к полету приобреталась только на определенной скорости. Он просто рухнет вниз, если замедлит движение.
Уступ был слишком маленький для приземления, и не было на нем ни одной травинки. Впрочем, камушков было тоже немного.
Проблема состояла в следующем. Если бы уступ был подлиннее, Иван подлетел бы к нему под небольшим углом и далеко проехался бы на брюхе. Сила удара о скалу была бы невелика, десантник хотя и ушибся бы, но не смертельно. Но на этот короткий уступ нужно было приземляться под большим углом, почти под девяносто градусов. Иначе его моментально проедешь и свалишься в пропасть с другой стороны. Однако сила удара при таком почти вертикальном приземлении возрастала, и легко было расшибиться напрочь.
Искать другое место не было сил и времени. Иван пошел на посадку, стараясь максимально точно все рассчитать.
Так вышло, что через миг после удара о скалу он потерял сознание от болевого шока. Его протащило по уступу слишком далеко, потому что, будучи без сознания, он не мог тормозить руками и ногами, как собирался. Свесившись с другой стороны уступа, Иван стал заваливаться вперед и вниз.
В это время снизу его подтолкнули сразу четыре руки: две детские и две стариковские. Потом руки пропали, а через некоторое время на уступ выскочили, словно рыбы на берег, старик и девочка. Они хорошо знали простейшее правило приземления летающего человека. Когда садишься, нужно выбирать место, которое находится не ниже, а выше уровня твоего полета. Сам набор дополнительной высоты при этом погасит твою скорость, и ты преспокойно и безболезненно окажешься там, где собирался быть. У себя в ауле они приземлялись ислючительно на крышу сакли, а не на землю.
К великому сожалению, Иван этого правила не знал. А сейчас с ним вообще начало происходить что-то неприятное. Сознание то возвращалось к нему, то покидало его снова, и он фактически все время находился в бреду.
- Кто ты?- спрашивала девочка. - Кто ты?
В одно из мгновений прояснения до Ивана дошло, что его о чем-то спрашивают. Хотя он не понимал по-чеченски, но интонации были очевидны.
- Человек! - пробормотал он. - Я человек!
Снова нахлынул бред, он подумал, что попал к горным птицам и ничего не сумеет втолковать им.
Из всего слова "человек" вразумительно и ясно прозвучало лишь звукосочетание "чео".
- Дедушка, он говорит: Чео! Наверно, его так зовут: Чео! - обрадовалась девочка.
