* * *
После мучительного десятидневного пути в сильнейшую пургу и жестокий мороз Мельвиль, наконец, 27 ноября вернулся в Булунь, почти мертвый от истощения и перенесенных мучений. А через два дня прибыл Ипатьев с большим запасом хлеба, мяса и прочей провизии; но Мельвиль и тут не хотел терять даром времени. Он отдыхал всего три дня и, далеко еще не оправившись, поспешил в Верхоянск, отстоящий на 900 верст. Беспощадный к самому себе, повинуясь только чувству самоотверженного долга, он поспешил воспользоваться содействием Ипатьева, помчался с ним на свежих переменных оленях в Верхоянск в 50-градусный мороз. Ехали день и ночь, нигде не ночуя, делая лишь короткие остановки для чаепития или обеда, и через 5 суток, вечером 6 декабря, прибыли, наконец, в Верхоянск, отмахав 900 верст.
В Верхоянске Мельвиль пробыл немного менее двух недель, и затем, еще не отдохнув как следует от всех ужасов и страданий, перенесенных после крушения «Жаннеты», поспешил в Якутск с целью организовать экспедицию для продолжения поисков без вести пропавших де-Лонга и его товарищей или, вернее, их тел, так как в окончательной их гибели он уже не сомневался.
Из Якутска Мельвиль вернулся со свежими силами в конце февраля следующего 1882 года в сопровождении Ниндемана и еще нескольких товарищей и продолжал свои поиски, исследуя обширный район дельты Лены к северу от Булуни от того места, откуда де-Лонг послал Ниндемана и Нороза за помощью. Стояли лютые морозы и свирепствовали снежные метели (пурга); все изнемогали от холода и усталости. И лишь спустя почти месяц, на высоком берегу одного из рукавов дельты Лены, в 150 верстах к северу от Булуни, Мельвиль увидел торчащий из сугроба высокий шест. Разрыв снег, увидели висящую на этом шесте американскую винтовку; затем, продолжая раскопку, нашли трупы де-Лонга, д-ра Эмблера и повара-китайца Э-Сема, а потом на небольшом расстоянии друг; от друга трупы и остальных девяти товарищей. Возле трупа де-Лонга лежала его маленькая записная книжка, прозванная Мельвилем «ледяным дневником».
Я видел и читал этот документ невероятных и героических человеческих страданий, в котором день за днем, час за часом повествуется, как эти герои мужественно умирали один за другим от холода и голода в страшных мучениях в ледяных пустынях заполярной Сибири.
Когда Мельвиль рассказывал мне все подробности своих поисков и что исхудавшие от голода трупы представляли собой лишь кости да кожу, при чем у некоторых обгорели частично ноги, так как все они жались к костру, чтобы обогреться, — то даже у этого железного человека голос дрожал, и досадные слезы затуманивали суровые глаза. Недостаток места не позволяет мне привести подробные цитаты из этого дневника, который я тогда всю ночь напролет читал в подлиннике; приведу лишь последнюю скорбную запись, сделанную рукой уже умирающего де-Лонга:
