Всемирный следопыт, 1928 № 12 | страница 3
У небольшой деревянной эстакады стоит закопченный угольщик. Крошечные паровозики бегают по берегу, подвозя уголь от виднеющихся вдали черных штабелей к пристани. Там, за этими штабелями, должны находиться и самые копи с шахтами, расположенными выше уровня моря.
На рейде Кингсбея, подавляющем своим гладким сверкающим простором, совсем небольшим кажется темно-серый «Читта-ди-Милано» и окончательно пропадают крошечные «Квест» и «Тания»[1]).
На противоположной стороне залива, имеющего в ширину около пяти километров, у подножья обрывистых скал ютятся девять избушек. Это тоже «город» — Нью-Лондон. Здесь находились когда-то разработки английской компании по добыче мрамора. В силу каких-то геологических преобразований этот мрамор настолько хрупок, что его невозможно доставлять на поверхность сколько-нибудь значительными кусками. Разработки оказались невыгодными, компания лопнула, и весь «город» Нью-Лондон служит теперь пристанищем для двух охотников…
От борта «Читта-ди-Милано» отделяется нарядный катерок и идет нам навстречу. Круг за кругом описывает он около нас, пока на мостике «Красина» не появляется длинная фигура Вильери. Тогда с катерка раздается радостный крик: «Вильери!» Официальная торжественность подготовлявшейся встречи нарушена, и дальше все идет уже вне рамок этикета.
Вскоре катерок принял у нас и перевез на «Читта-ди-Милано» всех итальянцев. Вместе с Мариано уехал и наш доктор Средневский, которого итальянцы настоятельно просили сделать Мариано ампутацию ноги.
В этот день у нас на борту побывали итальянские и шведские летчики из группы Маддалена и Торнберга — тех самых, о которых в эти дни говорила пресса всего мира.
Однако меня мало интересуют официальные встречи; при первой же возможности я удрал на берег. Для этого мне пришлось воспользоваться катером инженера Кисса, заведующего сооружениями на копях Нью-Олесунда. Киссу так понравился наш спирт, что, угостившись из моей фляжки, он не покидал уже меня в течение всего дня. Гулко шлепая большими красными резиновыми сапогами, он водил меня по Ныо-Олесунду. Впрочем, это слишком сильно сказано «водил», вернее будет сказать, «провел», так как для обозрения города нужно не более десяти минут. Весь он состоит из двадцати небольших деревянных домиков.
У края поселения, на берегу небольшого заливчика, с которого в 1925 году стартовал на своих самолетах Амундсен и где в память этого воздвигнут теперь небольшой каменный монумент, стоят два-три домика, отличающиеся от остальных некоторой нарядностью. Здесь живут директора и инженеры копей.
