Всемирный следопыт, 1928 № 12 | страница 16
Ровной, как стол, извилистой улицей, мимо желтеющих бананами и кучами апельсинов витрин крошечных магазинов, мы несемся к окраине. Здесь на узком мысу, вдающемся в фиорд, высится гордость Гаммерфеста — гранитный монумент, сооруженный в память окончания работ русских и шведских ученых, измерявших с 1816 по 1852 г. меридиан от Севастополя до данной точки.
Это — единственная достопримечательность, которой гордятся жители Гаммерфеста. Но мне кажется, что подлинной достопримечательностью Гаммерфеста являются розовые, упитанные ребятишки, которые в три часа ночи, как ни в чем не бывало, катаются на лодках по фиорду. Хотя ночь в Гаммерфесте— понятие относительное, ибо солнце сверкает так, как не сверкает оно в полдень в Москве, но все же я представлял себе, что дети в этот час должны спать. Ничего подобного — они отсыпаются зимой, когда солнце уходит за горизонт на долгие месяцы. Летом, насколько хватает сил, они пользуются солнцем. И не только дети. Многочисленные группы молодежи снуют по тротуарам в этот поздний час с таким видом, словно вышли пройтись после обеда. Удручающий контраст представляет погруженная в мертвый сон громада «Монте-Сервантеса», стоящая на рейде.
Но вот исчезают за поворотом фиорда и домики Гаммерфеста. Снова мшистые склоны гор обступают нас слева и справа. Снова беленькие домики рыбаков лепятся на крохотных лужайках у отвесных береговых скал. Мы идем к Тромсе.
Тромсе— не чета Гаммерфесту. По норвежским понятиям — это большой порт. Здесь 12 000 жителей. Такси то-и-дело мелькают по улицам, сверкающим большими витринами многочисленных магазинов. Десятки рыболовных судов приютились у длинных амбаров Рыбной пристани. Кажется, широкий утюг «Красина» должен занять половину бухты, и ему негде будет развернуться, тем более, что грязно-серая масса французского крейсера «Страсбург» уже заняла изрядный кусок пространства.
Не успевает отгрохотать якорная цепь «Красина», как к нашему борту уже пришвартовываются моторные баржи с углем и пресной водой. Работа кипит.
Весь расцвеченный яркими флажками, мимо нас пробегает небольшой пароходик «Москен»[6]). Крики «ура» и взрывы ракет приветствуют «Красина». Это— экскурсионный пароход, на котором норвежские журналисты в тысячный раз объезжают свои фиорды, набираясь впечатлений для бесчисленных очерков в своих бесчисленных газетах.
Тромсе со своими 12 000 жителей имеет три газеты. И в каждой из них кипит работа. Глядя на сидящего за огромным бюро в одной жилетке потного редактора, можно подумать, что он выпускает в свет, по крайней мере, юбилейный номер «Таймса»…
