Глава 10
Рассказывает Михаил Ахманов: 1986 год, второй визит в Прагу
Девятнадцать лет — огромный срок; время, за которое юноша становится мужчиной. Эти годы вместили многие радости и печали. Я и моя жена закончили аспирантуру, защитили диссертации, нашли работу, у нас родился сын, умерла моя мать… Сын был уже подростком, жена — доцентом вуза, а я трудился в Институте научного приборостроения НПО «Буревестник», заведовал лабораторией, создававшей программное обеспечение рентгеновских спектрометров и дифрактометров. Прага оставалась одним из самых ярких, самых светлых моих воспоминаний, но о поездках за рубеж мы даже не думали: с рождением сына нам удалось купить кооперативную квартиру, и заботы о ребенке, жилище, пропитании и прочие бытовые мелочи поглощали все наши средства. Но вот случилось так, что жене предложили путевку в ГДР и Чехословакию, по четыре дня в каждой стране; мы поднатужились с финансами, оплатили свой вояж, прошли унизительные допросы в парткомах и райкомах и начали собирать чемоданы.
Но не тут-то было! Недели за три до отъезда я получил повестку из военкомата — меня призывали на двухмесячные сборы, насколько помнится, в Североморск. Поясню, что интеллигенция в Советском Союзе, малоуважаемая «прослойка» общества, несла различные трудовые повинности: время от времени ее представителей посылали в колхозы, на стройки, на овощные базы, где тогда вполне можно было встретить почтенных профессоров, перебирающих гнилую картошку. Кроме этого, на мужчин призывного возраста падала еще одна нагрузка: воинские сборы, «с отрывом» и «без отрыва» от работы. В первом случае нас обряжали в солдатскую форму и отправляли в какую-нибудь часть, где офицерам запаса предстояло жить в казарме, маршировать строем и знакомиться с новой боевой техникой. Занятия не очень увлекательные, и потому народ слушал инструкторов вполуха, бегал в самоволку, травил байки и нередко пил до посинения. Сборы «без отрыва» были еще хуже: это означало, что после работы нужно ехать в военную академию на лекции. С учетом дороги рабочий день составлял шестнадцать часов — бремя практически непосильное, и на лекциях большинство из нас спали. Я много раз проходил сборы в обоих вариантах и могу сказать, что толку от них не было никакого. Офицер лишь тогда является офицером, когда его уважают, когда он не только знает технику, но и умеет командовать, когда он стоит перед подчиненными в офицерской форме, а не в жалких обносках. А нас в армии не уважали и презрительно именовали «партизанами».
