Карл жил в старом, почти развалившемся доме. Он состоял из двух больших, но низких комнат, из которых одна служила ему спальней и кабинетом, а другая была отведена под кухню. Прогнивший дощатый пол был застлан тростниковой цыновкой, а крыша покрыта пальмовыми листьями.
Если бы только не эти гусеницы!..
Они в огромном количестве водились на крыше дома, шуршали, шелестели — и все это действовало на нервы. Их отвратительная возня была особенно невыносима ночью. Монотонное шуршание в пальмовых листьях было отчетливо слышно в тишине. Оно вызывало у Карла желание ночевать под открытым небом в саду, среди растений при свете луны, в тени громадного баобаба, охватывающего своими могучими ветвями маленький деревянный домик. Но из-за ядовитых скорпионов и миллионных полчищ комаров спать в саду было невозможно. Днем эти насекомые не были так опасны, но разве можно уберечься от них во время сна?.. Лучше терпеть надоедливый шорох безобидных гусениц, чем страдать от укусов скорпионов или слышать несмолкаемое комариное гудение. К тому же прошло уже немало времени, а… человек ко всему привыкает. Если Карл переносил это неудобство в течение двух лет, то нужно терпеть и дальше, в надежде, что когда-нибудь будет же наконец построен новый дом! Но пока что постройки нового дома не предвиделось.
По привычке и в это утро Карл проснулся рано, встал с постели, немного размялся и поднял шторы. Яркий свет залил комнату. Лучезарный диск солнца показался через листву баобаба, свежий утренний воздух, напоенный ароматом распустившихся цветов и свежей травы, ободрил его. Маленькие красные птички с задорно задранными хвостиками уже начали свои ранние песни. Под баобабом тихо журчала вода, и прохладные ее струи разливались в саду между цветами и травами. Казалось, что и она поет свою песню…
Карл снял с гвоздя полотенце и, вместо того, чтобы выйти в двери, одним прыжком выскочил через окно в сад. Раздевшись до пояса, он с нескрываемым удовольствием начал умываться прохладной водой. Умывшись, он стал растирать тело полотенцем из тонкого голландского полотна, и в этот самый момент заметил стоявшую перед ним девочку. Это была Пала. Карл не слышал, как она подошла. Девочка терпеливо дожидалась, когда он, наконец, умоется, чтобы что-то сказать ему. Она стояла, скрестив на груди руки.
— Что тебе, Пала? — спросил Хасскарл.
Девочка молчала. Она пристально смотрела на него своими умными глазками.
— Ну, скажи же! Раз ты пришла, значит хочешь мне что-то сказать! А?..
