Откуда-то появился Клаас.
— В каюту! Скорее в каюту! — приказал он, стараясь перекричать рев бури.
— Пустите меня! — простонала Анита, делая попытки встать на ноги. — Почему вы меня несете? Я сама могу идти.
Она вырвалась из рук Карла и побежала на корму корабля. Карл бросился за нею. Налетел новый шквал. Анита пошатнулась, но Карл успел ее поддержать. С развевающимися черными волосами, напуганная бурей, Анита казалась каким-то таинственным призраком.
— Спасите меня! Спасите! На помощь! — закричала она, бледная от страха.
— Я уже сказал вам — в каюту! — донесся откуда-то снова голос Клааса.
— Нет, нет! В каюте ужасно! Корабль тонет! Хочу быть среди живых людей!
Клаас подошел, пошатываясь.
— Привязать ее немедленно к грот-мачте! — приказал он.
Высокий матрос схватил девушку и, несмотря на ее сопротивление, привязал к мачте.
— Я не хочу! Пустите меня! — кричала она.
— Здесь распоряжаются другие, юфроу! — крикнул ей в ухо матрос. — Успокойтесь. Если вообще кто-нибудь вырвется из этого ада, то это будете прежде всего вы!
Анита всем телом повисла на крепко стягивающих ее веревках, беспомощно протягивая руки. Ее вопли заглушались воем ветра. Буря неистовствовала со страшной силой. Волна налетала за волной и швыряла корабль в разные стороны. Но все же рулевому удавалось поворачивать судно ютом против волн. Все его внимание было направлено на то, чтобы избежать рокового удара по борту. Временами „Голландия“ исчезала в глубокой бездне, чтобы затем, как птица, снова взлететь на гребень волн.
Но вот огромная волна разбилась о борт корабля и залила палубу. Через мгновение другая накрыла клипер и переломила фок-мачту, которая безжизненно повисла с подветренной стороны. „Голландия“ сильно накренилась и чуть было не перевернулась вверх дном.
— Руби ванты! Руби ванты! — раздался голос помощника капитана.
Матросы бросились выполнять его приказание. Тросы были перерублены, сломанная мачта исчезла в кипящем море. Положение было ужасным. В темноте ничего не было видно. Сигнальные огни на фор-марсе еле мерцали.
Клипер не опрокидывался только благодаря тяжести киля. После того, как судно лишилось фок-мачты, его равновесие было нарушено, и это чрезвычайно затрудняло маневрирование. И в тот самый момент, когда для корабля и людей решался вопрос жизни или смерти, упали первые капли дождя. Вздох облегчения вырвался из груди Клааса и всех матросов. Они знали, что буря еще не миновала, но дождь был признаком того, что корабль выходил из области циклона. Самое страшное оставалось позади…
