Красавец Бобби вспыхнул. Если бы таким тоном с ним говорил в ином месте кто-нибудь другой, он сумел бы его проучить. Но с этим плантатором дело обстояло иначе. Он и без того считал себя не ниже самого губернатора.
Доктор Ган встрепенулся. А что, если оба его приятеля действительно поссорятся? Чью тогда держать сторону?
Он решил уладить инцидент и замять скандал.
— Ну вот! — вмешался он. — Из-за таких пустяков портить себе такой чудесный вечер. По-моему, спор вышел из-за пустяка. Пруссия и Голландия давнишние и близкие друзья, и именно на этом основывается наше искреннее сотрудничество. Предлагаю выпить за нашу дружбу!
Своим словам доктор придал особую интонацию. Он подал стаканы с виски обоим противникам и с улыбкой выпил свой до дна. Адъютант тоже поднял стакан и опорожнил его одним духом. Такого тоста не могли не поддержать и двое остальных. Поднявшись, они вместе с другими осушили свои стаканы.
Неожиданно их внимание привлекли глухие стоны.
Хозяин подошел к окну, приподнял штору и увидел приближающуюся группу людей. Мимо здания под охраной двух всадников шла вереница туземцев.
Де Босс знаком руки подозвал старшего полицейского, который поспешно доложил:
— Беглецы, господин адъютант. Не отработали королевской повинности. Мы с трудом их поймали в поле, на Салаке. Не понимают, что должны отбывать трудовую повинность.
— Зачем они тащат с собой больную? — спросил адъютант, указывая на лежащую на носилках и стонущую яванку.
— Свои ее ранили, господин адъютант! Из леса выскочил ее родственник и, не успели мы оглянуться, как он пырнул ее ножом. Наверно, семейная драма. У них это постоянно бывает.
Яванцы поняли, что полицейский объясняет что-то по поводу их поимки, и замедлили шаг. В окне показались остальные три европейца.
Увидев их, всадник добавил:
— Мы хотели оставить ее в поле, но они решили взять ее с собой. Из-за этого и произошла задержка.
Вдруг один молодой яванец выскочил вперед и закричал умоляющим голосом:
— Господа, отпустите нас. Дайте нам посеять рис. Наши дети голодают. Поле, где нас взяли, принадлежит нам. Смилуйтесь над нами, господа! Мы после сами придем.
Туземцы заволновались. Две женщины отделились от группы и упали на колени, протягивая руки к белым господам. Они плакали и просили пожалеть их.
— Разрешите нам угнать с поля бантенгов. Желтый тигр перегрызет им горло. Погибли наши бантенги.
Это было уже слишком. Полицейские подбежали и начали избивать всех трех просителей плетьми. Но яванцы терпеливо сносили удары и не двигались с места.
